Филиппа

Тут Томас Болтон помедлил. Жаль, что он не может самолично объяснить причины, побуждающие Филиппу спешить со свадьбой, но тут уж ничего не поделаешь.

Он снова стал писать, объясняя, что нашел прекрасную партию для Филиппы, но граф Уиттон требует, чтобы свадьба состоялась при дворе тридцатого апреля. Сам король будет свидетелем на обручении, как когда-то на помолвке Розамунды, много лет назад. Кроме того, необходимость спешить объясняется еще и желанием королевы взять во Францию свою любимую фрейлину, а для того чтобы граф тоже поехал, нужно срочно обвенчаться. Когда двор вернется из Франции, Филиппа будет уволена со службы, и тогда новобрачные отправятся на север, чтобы присутствовать на свадьбе Бэнон. Далее лорд Кембридж пообещал подробно объяснить обстоятельства, приведшие к этому браку. Кроме того, он поражен и восхищен рождением близнецов. Но все же надеется, что теперь, когда у лэрда появилось столько законных наследников, Розамунде нет нужды иметь еще детей, будущее которых необходимо обеспечить, и ей следует принять все меры предосторожности, чтобы предотвратить зачатие. Сам он собирается привезти с собой Уильяма Смайта, секретаря, служившего ранее у его величества, которого ему удалось сманить. Томас объяснил, что, по его мнению, Смайт будет крайне полезен в их нелегком предприятии.

В завершение Томас признавался, что ему не терпится вернуться домой, поскольку двор потерял для него прежнюю привлекательность. А пока он слал свои привет и любовь всем родным.

Наконец Томас отложил перо и перечитал послание, желая убедиться, что ничего не упустил. Решив, что все в порядке, он сложил пергамент, накапал воска и запечатал своим перстнем. Пока что и этого достаточно. У него и без того много дел. Нужно составить контракт и справиться у их величеств, когда им угодно будет присутствовать на подписании. Кроме того, его дорогая девочка должна получить два новых платья: одно для церемонии обручения, а второе — свадебное.

Он начал обдумывать ткани и цвет, но тут дверь библиотеки открылась, и на пороге появился Уильям Смайт.

— Я только что узнал о вашем возвращении, милорд, — начал он и, заметив сложенный пергамент, покачал головой. — Я и сам бы мог составить это письмо для вас.

— Это для Розамунды, Уилл, и я предпочитаю писать ей сам.

— За дверью ждет посланец, милорд. Должно быть, задницы у этих шотландцев обтянуты дубленой кожей, ибо, пока он ел, я не заметил под его килтом ничего, кроме довольно больших яичек, — заметил секретарь.

— Хотя мне очень любопытно узнать, каким образом вы это подсмотрели, все же не буду смущать вас расспросами.

Просите шотландца сюда.

Лицо посланца был знакомо Томасу. Поклонившись, член клана Хепбернов вопросительно уставился на хозяина.

— Тэм, вам и вашей лошади нужно хорошенько отдохнуть. Поешьте и выспитесь. Моя кухарка даст вам с собой еды в дорогу. Отвезете письмо моей кузине леди Розамунде. Надеюсь, ваш господин здоров?

— Да, — кивнул шотландец. — И очень доволен крепкими парнями, которых принесла леди. Плодовитая она женщина, ничего не скажешь.

— Верно, но пятеро сыновей — вполне достаточно, не находите? — сухо осведомился Томас.

— Ох, милорд! По-моему, мужчина не может иметь достаточно сыновей, — покачал головой Тэм. — Но так или иначе, благодарю за гостеприимство и обещаю благополучно доставить весточку.

Он низко поклонился и вышел из комнаты.

— А теперь, Уилл, пошлите за торговцем тканями. Я желаю выбрать самую лучшую для подвенечного наряда моей дорогой девочки.

— Немедленно, милорд, — пообещал секретарь, направляясь к двери.

Томас закрыл глаза и откинулся на спинку стула. День почти закончен, и он неимоверно устал. Очевидно, что он не солгал Розамунде, утверждая, что слишком стар для придворной жизни. Двор создан для молодых, вроде Филиппы. Интересно, что она сейчас делает?

А Филиппа тем временем вместе с сестрой раскладывала по цветам нитки для вышивания из рабочей корзинки королевы.

— Ты уже целовалась с Невиллом? — расспрашивала она Бэнон.

— Еще бы! Как же иначе узнать, смогу ли я его выносить? Ничего не скажешь, по сравнению с другими он целуется на редкость хорошо!

— Ты целовалась с другими? — ужаснулась Филиппа.

— О, сестрица, какой ханжой ты иногда бываешь! — рассмеялась Бэнон. — Одно из главных развлечений в жизни девушки — целоваться с парнями. Я-то знаю, что ты не целовалась ни с кем, пока Фицхью тебя не бросил. А теперь, когда ты должна обвенчаться с графом Уиттоном, вообще не можешь ни с кем поцеловаться, чтобы не упустить своего шанса и не опозорить графа.