Охота на овец

– Честно говоря, – сказал он наконец, – тут до вас уже приходил один, спрашивал про то же самое пастбище. В начале года это было – в феврале, что ли... Внешне, кстати, на тебя чем-то похож. Такой же молодой и шустрый... Постучался в дверь, сказал, что фотографию в холле увидел – и, дескать, заинтересовался. А у мне как раз тогда скучно было; помню, я много ему всего нарассказывал. Он еще говорил, что собирает материал для какой-то книги...

Я достал из кармана и протянул ему фотографию, на которой были мы с Крысой. Снимок этот сделал в 1970 году старина Джей – два приятеля за стойкой бара. Я сидел к камере боком и попыхивал сигаретой, а Крыса улыбался камере, оттопыривая кверху большой палец. Оба были молодые и загорелые дочерна.

– Один – это ты, – сказал Профессор Овца, поднеся фотографию ближе к лампе. – Разве что помоложе...

– Снимку восемь лет!

– Ну, а второй, похоже, и есть тот самый... писатель. Только теперь постарел и бороду отпустил.

– Бороду?!

– Ну да. Густые такие усы и борода...

Я попытался представить Крысину физиономию с бородой, но у меня ни черта не получилось.

Профессор Овца начертил нам подробный план, как добраться до пастбища. Сесть на поезд, не доезжая до Асахигава пересесть на другую линию и ехать еще три часа, пока у подножия гор не появится маленький городишко. Оттуда до пастбища – еще три часа на машине.

– Огромное вам спасибо! – сказал я, подымаясь с кровати.

– Откровенно говоря, не советовал бы я тебе влезать во все эти овечьи страсти.

Посмотри, что стало со мной! Никого на свете овца еще не сделала счастливым. А все потому, что перед Овцой добро и зло в жизни человека утрачивают всякий смысл... Впрочем – у тебя, надо думать, своя ситуация...

– Да уж...

– Тогда – желаю удачи! – сказал Профессор Овца. – Да, и заодно заберите пустые тарелки – оставите там, за дверью!...

4

ПРОЩАЙ, ОТЕЛЬ «ДЕЛЬФИН»

Весь следующий день мы собирались в дорогу.

В магазине спорттоваров мы купили альпинистское снаряжение и консервы. В универмаге – два толстенных рыбацких свитера и несколько пар шерстяных носков. В книжном я приобрел карту местности масштабом 1:50 000, а также брошюрку по местному краеведению. Из обуви мы выбрали по паре здоровенных походных бутсов с шипами и под одежду – нижнее белье с утеплением, плотное и жесткое, как фанера.

– Такое неглиже не подходит к моей профессии! – решительно заявила подруга.

– Погоди, вот засыпет снегом по самые уши – тогда и будешь рассуждать, что у тебя к чему подходит!

– Мы что, собираемся там торчать до снегопадов?!

– Откуда я знаю! Первый снег может выпасть уже в конце октября, так что лучше ко всему быть готовым-. Неизвестно ведь, что может случиться! Вернувшись в отель, мы набили приобретениями огромный рюкзак. Вещи, что мы привезли из Токио, решено было собрать вместе и сдать на хранение управляющему отелем «Дельфин». Как я и предполагал, в ее сумке большей частью оказалась всякая дребедень, которую вовсе незачем было тащить с собой через всю страну. Косметический набор, пять книжек в мягких обложках, шесть аудиокассет, вечернее платье, туфли на высоченных шпильках, бумажный пакет с чулками и нижним бельем, майка с шортами, дорожный будильник, альбом для набросков, коробка с фломастерами двадцати четырех цветов, бумага для писем с конвертами, банное полотенце, мини-аптечка, фен и тампоны для чистки ушей.

– Зачем тебе платье и туфли на каблуках? – спросил я.

– А вдруг случится какая-нибудь вечеринка – как же без них-то? – ответила она.

– Ты с ума сошла. Какая там, к черту, может быть вечеринка?!

Несмотря ни на что, туфли были аккуратно завернуты в платье – и сунуты мне в рюкзак. Как и дорожный набор косметики, купленный взамен прежнего, большого, в магазинчике рядом с отелем.

Управляющий с радостью принял наши вещи на хранение. Я расплатился с ним за проживание по завтрашнее число и предупредил, что мы вернемся через недельку-другую.

– Как отец? Чем-нибудь вам пригодился? – участливо спросил он.

– Еще как пригодился! – сказал я в ответ.

– А я вот и сам все думаю: эх, собраться бы – да поехать чего-нибудь поискать!

Только вот беда, никак не соображу, ЧТО ЖЕ я должен искать?... Отец мой искал всю жизнь. И сейчас искать продолжает. Историй о Белой Овце я наслушался чуть не с колыбели. Может, оттого у меня и сложилось такое отношение к жизни. Будто лишь постоянный, нескончаемый поиск чего-то – и есть настоящая жизнь... В фойе отеля «Дельфин» как всегда было очень тихо. Лишь изредка тишину нарушали шаги старой горничной, проходившей то вверх, то вниз по лестнице со шваброй в руке.