Революция муравьев

Родной город кажется им еще обширнее и выше, чем раньше. Как будто, старея, город растет. Тысячи ароматических посланий рассылаются из этого живого места.

Даже 103-я не может скрыть волнения от встречи. И все-таки все происходило только для того, чтобы уйти отсюда и сюда же вернуться.

Она узнает тысячи знакомых запахов. В этих травах она играла, когда была еще просто молодым разведчиком. По этим тропинкам она уходила на весеннюю охоту. Принцесса вздрагивает. Ощущение тишины усиливается безлюдьем на подступах к городу.

103-я помнит, что окружающие муравейник большие тропинки и дороги всегда были забиты охотниками, нагруженными трофеями. Сейчас здесь нет никого. Муравейник неподвижен. Похоже на то, что город-мать не очень-то рад видеть свое неугомонное, раздобывшее себе пол дитя в сопровождении пропальцевски настроенных революционеров и улиток с пылающими кострами на спинах.

– Я все объясню, – выделяет 103-я в сторону своего необъятного города. Впрочем, объяснять уже слишком поздно: из-за обеих сторон пирамиды появляются две длинные колонны солдат, словно мандибулы Бел-о-кана.

Братья приближаются не для того, чтобы их обнять, а чтобы раз и навсегда остановить. Не так уж много времени понадобилось, чтобы по лесу распространилась новость о приближении пропальцевски настроенных муравьев-революционеров, использующих запрещенный огонь и проповедующих союз с монстром.

5-й видит врага и встревожен.

Полчища перед ними строятся в боевые порядки, согласно тем самым правилам тактики, которые 103-я усвоила еще в самом нежном возрасте: в центре артиллеристы, которые разразятся залпами муравьиной кислоты, с левого фланга – галопирующая кавалерия, с правого фланга – солдаты с длинными режущими мандибулами, за ними – солдаты с маленькими мандибулами, они будут добивать раненых.

103-я и 5-й вращают усиками со скоростью 12 000 вибраций в секунду, оценивая противника. «Не выдержим».

Пропальцевски настроенных революционеров всего пятьдесят тысяч насекомых разного рода на сто двадцать тысяч сплоченных и решительных бел-о-канских солдат.

Принцесса в последний раз пытается поладить. Она очень сильно выделяет:

– Солдаты, мы – братья. Мы – тоже бел-о-канцы. Мы возвращаемся в свое гнездо, чтобы предупредить всех о большой опасности. Пальцы хотят завоевать лес.

Ответа нет.

Принцесса 103-я усиком указывает на белый плакат. Она утверждает, что это знак угрозы.

– Мы хотим поговорить с Матерью.

На этот раз мандибулы бел-о-канцев с сухим треском поднимаются подобно частоколу. Федеральные войска готовы атаковать. На переговоры времени уже нет. Надо быстро разрабатывать оборонительную стратегию.

6-й предлагает направить основной удар на левый фланг, состоящий из солдат с мощными мандибулами. Он надеется на то, что огонь вызовет панику в рядах этих неотесанных грубиянов, они переметнутся на другую сторону и начнут драться со своими.

Принцесса находит идею удачной, но еще более эффективным оружием огонь будет против легионов кавалерии.

Следует быстрое совещание. Сложность Революции Пальцев в том, что в ней участвуют разнородные насекомые, чью реакцию во время массовой схватки трудно предсказать. Что будут делать совсем крошечные муравьи, не имеющие даже боевых мандибул? Не говоря уже про медлительных улиток с огнем на спине... Они быстро запаникуют, когда неприятель облепит их.

Федеральная армия с полками, построенными по кастам, размеру мандибул и степени чувствительности усиков, неумолимо приближается. К ней подходят новые подкрепления. Да сколько же их? Видимо, сотни и сотни тысяч.

Чем ближе противник, тем яснее революционеры понимают, что сражение проиграно заранее. Многие, примкнувшие к ним из любопытства маленькие насекомые отказываются от борьбы и сразу убегают.

Федеральная армия надвигается.

Караванные улитки, понявшие наконец что происходит, широко разевают рты и беззвучно вопят от страха. У улиток во рту 25 600 крошечных острых зубов, которыми они пережевывают листья салата.

Улитки-левши, которых можно узнать по закрученной вправо раковине, оказываются самыми нервными. Они высоко поднимают рожки, на концах которых, словно почки, с чмоканьем открываются глаза. Некоторые вытягивают туловище и изо всех сил бьют головой по раковине, чтобы сбросить оттуда мирмекийцев и их никому не нужный скарб. А потом удирают с поля битвы.

Уже первая линия вражеских артиллеристов заняла боевую позицию. Брюшки приподнимаются и выпускают едкий град желтых зарядов по передним рядам революционеров. Тела раненых корчатся от боли.