Революция муравьев

Он достал галогенный фонарик, который хранил в ящике комода. Осветил то место, где, как ему казалось, он последний раз видел гостя. Затем он подошел к коробке электрического счетчика и увидел, что электрический провод перекушен мандибулами.

Он подумал, что на такое способен только один муравей на свете – номер 103-й, ставший королевой.

В темноте 103-я, с ее сверхразвитым обонянием и зрением с инфракрасным определителем тепла, получила некоторые преимущества. Но в небе стояла полная луна, и Максимильену было достаточно открыть уже бесполезные ставни, чтобы залить комнату фиолетово-голубым сиянием.

Надо было поторапливаться. Муравей вернулся в кабинет к компьютеру. Франсина научила ее, как проскользнуть в аппарат через заднюю вентиляционную решетку. 103-я следовала полученным инструкциям. Она была уже на месте. Оставалось дезактивировать определенные токопроводящие соединения. Она шла по электронным платам. Вот жесткий диск. Вот материнская плата. Она перешагивала через конденсаторы, транзисторы, сопротивления, потенциометры, радиаторы. Вокруг нее все вибрировало.

Королева 103-я чувствовала, что движется во враждебной среде. Мак-Явель знал о ее присутствии. У него не было внутренних глаз, но он ощущал слабые короткие замыкания каждый раз, когда муравей ставил лапку на медные соединения.

Если бы у Мак-Явеля были руки, он бы ее уже убил.

Если бы у него был желудок, он бы ее уже переварил.

Если бы у него были зубы, он ее уже бы разжевал.

Но компьютер был лишь неподвижной машиной, сделанной из составляющих на минеральной основе. Королева 103-я находилась внутри его и вспоминала интегральную микросхему, которую дала ей Франсина, как вдруг своим инфракрасным зрением она заметила сквозь вентиляционную решетку огромный глаз своего врага-человека.

Максимильен увидел желтую отметину на ее лбу и выпустил на нее струю инсектицида. Дыхательные отверстия муравья были еще открыты, она кашляла, когда вторая струя окончательно превратила пространство внутри компьютера в туманный английский порт. Едкое вещество терзало внутренности муравья. Это было невыносимо.

Быстро, на воздух.

Она вышла через отверстие для дискет и была встречена новыми выстрелами. Она лавировала между пулями, каждая из которых была для нее размером с ракету. Карманный фонарик не упускал ее, она бежала в круге света.

Чтобы убежать от прожектора, она помчалась к двери в гостиную и спряталась в складке ковра. Ковер был поднят. Она забилась под кресло. Кресло было перевернуто.

Обезумевший муравей скакал между ботинок. Все больше Пальцев ловило ее. По крайней мере, уже десяток. Она укрылась в нейлоновых джунглях края толстого паласа.

Что теперь?

Она пошевелила усиками и почувствовала сквознячок с запахом угля. Она оставила палас и на полной скорости добежала до вертикального туннеля, находившегося напротив нее. Отличное убежище. Да, но прожектор следил за ее передвижениями.

– Ты в камине, 103-я, на этот раз ты попалась, чертова муравьиха! – закричал Максимильен, освещая внутренности камина карманным фонариком.

Муравей поднимался по необъятному вертикальному туннелю, топча сажу.

Максимильен хотел снова атаковать инсектицидом, но аэрозоль кончился. Камин был достаточно широким в нижней части, чтобы вместить тело взрослого человека, Максимильен решил залезть в него и раздавить 103-ю. Пока он своими глазами не увидит расчлененный труп проклятого насекомого, он ни в чем не будет уверен.

Человек ухватился за старые камни, два стада по пять пальцев через центр церебральной связи информировали его о постепенном продвижении вперед. Позади, более неуклюжие, чем обычно из-за тюремного заключения в ботинки, его ноги искали опору.

Однако чем сильнее сужался проход, тем легче было карабкаться. Упираясь в стенки локтями и коленями, Максимильен быстро поднимался, словно опытный альпинист.

Королева 103-я не ожидала, что он последует за ней. Она поднималась все выше. Он поднимался за ней. Муравей чувствовал маслянистый запах Пальцев позади себя. Муравьям кажется, что Пальцы пахнут каштаном.

Максимильен задыхался. Ползти при помощи четырех конечностей в камине ему действительно уже было не по возрасту. Он осветил проход и вроде бы увидел два словно насмехающихся над ним крошечных усика. Он поднялся еще на несколько сантиметров. Каминная труба сужалась все больше, ему трудно было протискиваться в нее целиком. Он сначала приподнял правую сторону тела, застрял, затем двинул вперед плечо, плечо уже тоже не проходило, тогда вытянул вверх правую руку.