Правы муравьиные легенды. Скорпионы беззащитны перед собственным ядом. Паукообразное долго корчится в судорогах и наконец умирает.
«Бей врага его собственным оружием», – говорили ему в яслях. Он так и сделал. Он думает о фильмах Текса Авери, столь богатых тактическими приемами. Однажды, может быть, 103-й расскажет собратьям обо всех секретах этого Пальца – великого стратега.
64. ПЕСНЯ
Жюли сделала знак всем остановиться. Все фальшивили, и она сама пела плохо.
– Мы так далеко не уйдем. Мне кажется, мы должны решить главное. Петь чужие песни – тупик.
Семь Гномов не понимали, к чему ведет их вокалистка.
– Что ты предлагаешь?
– Мы сами творцы. Надо сочинять свои слова, свою музыку.
Зое пожала плечами.
– Что ты о нас воображаешь? Мы – всего лишь маленькая лицейская рок-группа, которой нехотя разрешил существовать директор, и то лишь для того, чтобы написать в отчете о культурной внешкольной жизни своего заведения: «занятия музыкой». Мы – не «Битлз»!
Жюли тряхнула длинными черными волосами.
– Как только ты начинаешь творить, ты творец среди творцов. Комплексовать тоже ни к чему. Наша музыка такая же, как и любая другая. Надо всего лишь стараться быть не такими, как остальные. Мы можем создавать что-нибудь «другое», не похожее на то, что уже существует.
Удивленные Семь Гномов не знали, что и думать. Жюли их не убедила, и кое-кто уже начал сожалеть, что эту чужачку допустили в группу.
– Жюли права, – отрезала Франсина. – Она мне показывала книгу, «Энциклопедию относительного и абсолютного знания», советы из этой книги помогут нам создать что-то новое. Я в ней уже нашла описание компьютера, который превзойдет и отправит на пенсию все, что есть сейчас в продаже.
– Информатику нельзя улучшить, – возразил Давид. – Чипы во всем мире действуют одинаково, и более скоростные сделать невозможно.
Франсина встала.
– Да зачем более скоростные? Понятно, что мы сами не можем изготовить микросхему. Но мы можем иначе организовать их работу.
Она попросила у Жюли «Энциклопедию» и стала искать страницу с описанием.
– Посмотрите. Здесь вместо иерархии у микросхем предлагается их демократия. Не будет главного микропроцессора и подчиненных ему микросхем, все будут главными и равными. Пятьсот чипов микропроцессоров, пятьсот равных интеллектуальных центров, одинаково эффективных, постоянно поддерживающих связь между собой.
Франсина показала на чертеж в углу страницы.
– Трудность в том, как их расположить. Хозяйка дома во время званого ужина обдумывает, как ей рассадить гостей. Если приглашенные разместятся за обычным прямоугольным столом, люди на противоположных его концах не смогут разговаривать, сидящие в центре захватят аудиторию. А автор «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» предлагает поставить все микросхемы кругом, так, чтобы все были лицом к лицу. Решение – это окружность.
Она показала и другие схемы.
– Технологии – не все на свете, – ответила Зое. – Твой компьютер не специалист в искусстве музыкальной композиции.
– А я понимаю, что она хочет сказать. Если у этого парня есть идеи по обновлению самого сложного современного орудия, компьютера, он в силах нам помочь и с новой музыкой, – заметил Поль.
– Жюли права. Надо подобрать стихотворение, которое нам подходит, – поддержал Нарцисс. – Может быть, в книге есть и это.
Франсина, продолжавшая держать «Энциклопедию» в руках, раскрыла ее наугад и прочла вслух:
– Конец, это конец.
Откроем все наши чувства.
Этим утром дует новый ветер,
Ничто не замедлит его безумного танца.
Тысячи изменений произойдут в заснувшем мире.
Чтобы расколоть закосневший порядок, не нужно насилия.
Удивляйтесь: мы просто совершаем «Революцию муравьев».
Все задумались.
– «Революция муравьев»? – удивилась Зое. – Что это значит?
Никто не отозвался.
– Для песни тут не хватает припева, – сказал Нарцисс.
Жюли мгновение помолчала, потом предложила:
Понемногу, куплет за куплетом, они придумали слова первой песни, главы из «Энциклопедии» не скупясь, помогали им.
Жи-вунг нашел отрывок, объяснявший, как строить мелодию, словно архитектурное сооружение, и это дало идею к написанию музыки. Эдмонд Уэллс разбирал построение вещей Баха. Жи-вунг нарисовал на доске что-то вроде шоссе, на котором отметил движение музыкальной линии. Каждый дополнил эту простую линию изображением пути своего инструмента. Мелодия в конце концов стала напоминать большую лозанью.