Я всей душой желал поскорее броситься в прохладную воду и плыть к другому бую, но не хотел, чтобы она подумала, будто я избегаю разговора, так что заплыв пришлось отложить. Сидя на буе, я ждал, пока она заговорит. Я не шевелился, глаза щипало от пота. Солнце жарило с такой силой, что кожа натянулась и местами, казалось, готова была лопнуть.
— Здесь всегда так жарко? — спросила она меня.
— Да, постоянно. Сегодня совсем безоблачно, поэтому даже чуть жарче обычного, — ответил я.
— Вы давно здесь? Вы такой черный!
— Дней девять, кажется.
— Вы и правда отлично загорели, — произнесла она с восхищением, — а я только вчера вечером приехала. Как раз гроза собиралась, было прохладно, я и не думала, что будет такая жара.
— Не стоит сразу сильно загорать — потом придется несладко. Надо иногда бывать в тени, — сказал я.
— Я живу в коттедже для семей военных, — проигнорировала она мое предупреждение, — меня пригласил в гости старший брат, военно-морской офицер. Хорошо служить на флоте. Никогда не останешься голодным, и условия хорошие. Когда я училась в школе, война во Вьетнаме была в самом разгаре, в то время стыдно было даже признаться, что в семье есть военный, — все в мире меняется.
Я неопределенно кивнул.
— Кстати, раз уж разговор зашел о военных моряках, то мой бывший супруг тоже служил на флоте, в военно-морской авиации, был пилотом реактивного самолета. Слыхали о «United Airline?»
— Да.
— Он демобилизовался из военно-морского флота и пошел туда летчиком. Я в то время была стюардессой, вот мы и подружились, потом поженились, это было в тысяча девятьсот семьдесят… в каком же это было году? Короче, примерно шесть лет назад. Обыкновенная история.
— Вот как?
— Ага. У бортпроводниц график работы беспорядочный, вот и сходимся с коллегами. К тому же нервы в нашей работе нужны немного другие, чем у обычных людей. Так что, когда я вышла замуж и ушла с работы, он нашел себе другую стюардессу. Такое тоже часто случается. Бегают от стюардессы к стюардессе.
— А сейчас вы где живете? — сменил я тему разговора.
— В Лос-Анджелесе, — ответила она. — Вы бывали в Лос-Анджелесе?
— No — нет, — сказал я.
— Я родилась в Лос-Анджелесе. Потом отца перевели в Солт-Лейк-Сити. Вы бывали в Солт-Лейк-Сити?
— No — нет, — сказал я.
— И не стоит. Закончила школу, поступила в университет во Флориде, закончила университет, уехала в Нью-Йорк, вышла замуж — переехала в Сан-Франциско, развелась — уехала обратно в Лос-Анджелес. В итоге вернулась к тому, с чего начала, — покачала она головой.
Странно, я никогда еще не видел таких толстых стюардесс. Видел стюардесс с телами хороших борцов, стюардесс с толстыми руками и усиками, но жирная стюардесса — это совсем другое. Хотя, возможно, «United Airline» на это плевать. А может, в то время она была гораздо стройнее. Я представил ее стройной — она была бы довольно привлекательной женщиной. Наверно, выйдя замуж и спустившись на землю, она резко, словно воздушный шар, начала увеличиваться в размерах. Ее белые руки и ноги тяжело раздувались, словно гиперболические образы в примитивизме.
На минуту я задумался, каково быть таким полным. Но из-за жары думать было практически невозможно. Не всякий климат на земном шаре пригоден для раздумий.
— Вы где остановились? — спросила она у меня.
Я объяснил, указав на наш отель.
— Один приехали?
— Нет, — покачал я головой, — с женой.
Она с улыбкой склонила голову:
— Медовый месяц?
— Мы женаты шесть лет, — ответил я.
— Хм, — протянула она, — а выглядите моложе.
Почему-то я почувствовал неловкость и, сменив позу, снова взглянул на пляж. Красная стойка спасателя по-прежнему пустовала. Народу купается мало, и молодой парень-спасатель скучает и постоянно куда-то исчезает. Когда он уходит, на его месте появляется табличка: «Спасатель отсутствует. Плавайте под личную ответственность». Спасателем тут — дочерна загорелый молчаливый парень. В первый день на пляже я спросил у него:
— Здесь есть акулы?
Некоторое время он молча смотрел на меня, затем развел руки в стороны сантиметров на восемьдесят, что, видимо, означало: «Если и есть, то только вот такие».
Я успокоился и плавал в одиночестве.
Матери с сыном на коляске все еще не было видно. На их обычной скамейке читал газету старик в белой рубашке с короткими рукавами. Американцы все еще играли в волейбол. У кромки воды дети строили замки из песка и обливали друг друга. Волны в том месте мелко пенились и разбивались.