Меч и пламя

Адель скорчила гримасу и протянула руку, которая все еще выглядела красной и воспаленной.

– Как видишь, до сих пор не проходит. Марджери натерла меня какой-то мазью, чтобы вызвать волдыри, однако ее целебный крем, снимающий воспаление, оказался далеко не таким действенным.

– Надень какое-нибудь платье с длинными рукавами, дорогая, и, пожалуйста, спустись со мной в зал – надо показать моим людям, что ты жива и здорова. Надеюсь, это сразу их успокоит.

– А как же Феррерс?

– Думаю, к этому времени он уже успел пересечь половину графства, поэтому его ты можешь не опасаться. Кроме того, я приказал поднять мосты, так что ни одной живой душе не удастся пробраться в замок незамеченной. Его солдаты, а также все прочие путешественники тоже уехали, остались только мы с тобой.

– Значит, у нас получилось! – воскликнула Адель и, тут же оказавшись в его объятиях, прижалась все еще влажным лицом к его щеке.

– Да. Все прошло даже лучше, чем я надеялся.

Они вместе спустились в главный зал, где во множестве толпились солдаты и слуги. Их беспокойное перешептывание прервалось как по волшебству, едва они заметили хозяина под руку с леди Адель. Она выглядела точно так же, как и накануне, одетая в голубую тунику, с роскошной рыжей косой, такая же здоровая и красивая, как всегда, и уж во всяком случае не похожая на умирающую от чумы.

После нескольких секунд молчания собравшиеся в зале принялись восторженно приветствовать вошедших. Затем командир стражников приказал солдатам возвращаться на свои посты. Те беспрекословно подчинились команде, хотя все еще недоумевали, кто мог пустить такой нелепый слух; выходя, они все еще о чем-то вполголоса спорили между собой.

– У нас еще осталось в запасе несколько дней рождественских праздников, любимая, – заметил Рейф с улыбкой, едва солдаты удалились. – Что скажешь, если мы отметим их так, как и собирались с самого начала, и поужинаем одни?

– О, Рейф, с удовольствием! Хотя мне до сих пор не верится, что нам удалось провести Феррерса.

– Тебе удалось его провести, дорогая. Жаль, что тебя не вызвали аплодисментами на сцену. Если бы женщины могли быть актерами, ты бы определенно стала знаменитостью.

– Все, о чем я мечтаю, – стать лучшей из всех леди Фордем, которые когда-либо жили под крышей этого замка, – призналась Адель, когда они поднимались по ступеням к возвышению. Пажи и горничные поспешно заняли свои места, а слуги с кухни подталкивали друг друга локтями, готовясь передать подносы с едой и графины с вином на господский стол.

– В таком случае твоя мечта уже сбылась. Нет и не будет ни одной леди Фордем, которая могла бы сравниться с тобой! – Рейф галантным жестом поднес к губам ее руку.

Глава 17

Суровая зима Йоркшира оказалась достаточным препятствием для того, чтобы король мог заслать в Фордем новых соглядатаев, и, по мере того как одна неделя проходила за другой без особых происшествий, Рейф начал понемногу успокаиваться. Обычно месть Иоанна Немощного была скорой, и к этому времени он наверняка уже успел выбрать себе дюжину других жертв, чьи жизни ему вскоре предстояло разрушить.

Существование обитателей замка не было отмечено никакими особыми событиями. Рейф представил Адель своим людям в качестве новой леди Фордем, и она встретила с их стороны самый радушный прием. Даже Артур с пристыженным выражением лица попросил у нее прощения за свою недавнюю неучтивость. Было ли его раскаяние искренним, Адель не знала, но, так или иначе, она приняла извинения мажордома и заверила его в том, что между ними нет и не может быть никакой вражды. Чтобы лишний раз доказать ей свою добрую волю, Артур помог Адель привести в порядок лазарет. Все в Фордеме знали, что именно она спасла жизнь их раненого господина, и уже одно это делало ее положение в замке прочным. Хотя поначалу Адель беспокоила реакция солдат, знавших о визите миссис Галлет, очень скоро она убедилась, что никто не держит на нее зла – многие из людей Рейфа сохраняли трогательную веру в способность целительницы излечивать их недуги, и к ней по-прежнему стекались пациенты со всех окрестных деревень. Тем не менее в замке Адель не могла не считаться со страхом некоторых из слуг перед ведьмой и потому старательно отделила все дозволенные целебные травы от более сомнительных средств, применяемых старухой. Кроме того, она прилюдно сожгла все принадлежности для ворожбы, обнаруженные во время уборки в лазарете, дабы убедить обитателей замка в том, что не имеет ничего общего с черной магией.