Ну разве она не милашка?

Она вернулась в Парриш во вторник вечером, через шесть недель после дезертирства Колина, уставшая, одинокая, с глазами на мокром месте. И едва потянулась выключить ночник, зазвонил телефон, и знакомый властный голос произнес:

— Какого черта тебя где-то носит три дня подряд?

У нее разом ослабели ноги.

— Колин?

— Позволь спросить, какой еще мужчина будет звонить тебе в полночь?

Все, что она собиралась сказать, мигом вылетело из головы.

— Ты подонок!

— Кажется, я позвонил в неподходящее время?

— Паршивый ублюдочный интриган!

На этот раз гнев и обида вырвались наружу, и удержу им не было. Она вопила и ругалась, пока не охрипла, но только начала успокаиваться, как он снисходительно заметил:

— Ну-ну, любимая, стоит ли так волноваться, — чем вызвал новую волну бешенства.

— Я не твоя любимая! И вообще не имею к тебе никакого отношения! Ты трусливо смылся, английский мерзавец, и я никогда тебя не прощу! Зато рада, что ты убрался и теперь мне никогда больше не придется смотреть на твою уродливую морду! И знаешь что? Когда я говорила тебе, что люблю, это была просто шутка, неудачная шутка, слышишь? Все это время я издевалась над тобой. Смеялась за твоей спиной! Я не люблю тебя! Не люблю, ясно?!

— Прискорбно слышать это, — вкрадчиво ответил он не задумываясь, — но поскольку моей любви хватит на нас обоих, я не слишком огорчен. Однако я позорно истосковался по тебе.

Это немного ее умиротворило. Она сползла с кровати и уселась на ковер со скрещенными ногами, чтобы Гордон, забравшийся от греха подальше под кровать во время ее пылкой тирады, смог наконец выползти и положить голову ей на колени. Из глаз Шугар Бет снова полились слезы, так что пришлось сделать несколько глубоких вздохов: нечего Колину знать, что его бегство превратило ее в настоящую лейку.

— Как ты мог уехать?

— Раненый зверь и все такое, как пишется в любовных романах.

И снова этот тон, высокомерный, слегка скучающий, но она слишком хорошо его знала, чтобы поверить. Да, она ранила его и, может, куда беспощаднее, чем он ее.

Шугар Бет наклонилась и вытерла глаза ухом Гордона.

— Я не хотела сделать тебе больно. Ты же знаешь, что не хотела.

— То обстоятельство, что ты не владела собой, делает всю эту историю еще убийственнее, — пояснил он все тем же тоном пресыщенного аристократа.

— Ты был прав, — жалко пробормотала она. — Я не дала нам обоим ни малейшего шанса. И поняла это, как только ты уехал.

— Разумеется, я был прав.

— Не мог бы ты вернуться?

— На каких условиях?

— Это не деловые переговоры.

— Просто чтобы все выяснить.

— Я люблю тебя, — выпалила она. — Что тут выяснять? Но это не телефонный разговор. Мы должны поговорить лицом к лицу. Ты где?

— Что до этого… я не вполне готов сказать.

Шугар Бет выпрямилась.

— В таком случае почему ты звонишь? Чего хочешь?

— Мне нужно твое сердце, родная.

— Оно твое. Разве не знаешь?

— И еще мне необходимо твое мужество.

Шугар Бет прикусила губу.

— Эта самая штука… мужество… дается не так легко, но я стараюсь. Может, все случится не слишком быстро, но я обязательно соберусь с духом. Я не хочу тебя терять. Я еще не все обдумала, но мне кажется, что Парриш сможет пережить очередной скандал и простить двух любящих, но живущих в грехе людей.

Последовала короткая пауза.

— Так вот что тебе надо? Чтобы я вернулся и мы смогли жить в грехе?

— Я знаю, это важный шаг, но я устала бояться — ты и понятия не имеешь как — и готова сделать этот шаг, если, конечно, ты согласен.

— Понятно.

— Ты говорил о женитьбе. Я… это большая честь для меня, Колин. Знаю, для тебя это не менее трудно, чем для меня. Но нам вполне можно попробовать.

Он ничего не ответил, и она вдруг испугалась, что слишком многого требует.

— Но если ты не чувствуешь в себе решимости жить со мной, я пойму и даже не буду настаивать на помолвке: действительно, слишком еще рано. Я перееду в каретный сарай, чтобы у тебя было больше места. И не стану давить и настаивать. По себе знаю, каково это. Времени у тебя сколько угодно, Только возвращайся.

Она ждала. Ответа не было.

— Колин?

— Ты так и не поняла, родная.

Ее обдало жаром.

— Что именно?

— Я вернусь в день нашей свадьбы. Ни секундой раньше.

— В день нашей свадьбы?!

Шугар Бет взметнулась с пола. Гордон со страху полез обратно под кровать.

— Уверен, что Уинни и «Сивиллы» будут более чем счастливы помочь с приготовлениями, а на долю Райана останется вся бумажная волокита.