Ну разве она не милашка?

Но это вовсе не старые скелеты. Это жизнь Джи-джи. И она просто должна поговорить с кем-то, кто поймет. Даже если за это ей до конца дней запретят пользоваться машиной.

Глава 8

«Теперь ты принадлежишь мне — душой и телом!»

Джорджетт Хейер. «Эти старые тени»

Голос Колина обрушился на Шугар Бет струей холодной воды:

— Что вы здесь делаете?

— Стелю вашу постель.

— Ну так вот, стелите чьи-нибудь другие постели.

— Вы снова забыли надеть счастливую улыбку.

Она выпрямилась, балансируя на мыске туфельки, согнув колено другой ноги, и снова перегнулась через кровать, демонстрируя безупречные очертания округлой попки. Единственное оставшееся у нее оружие, которое приходилось пускать в ход возможно чаще все те девять дней, что она на него работала. И что из того, если все эти сексуальные выверты неизменно заставляли ее сознавать его присутствие куда острее, чем хотелось бы? Он-то этого не знает! Или знает? Неприятная особенность чувственных игр: никогда не можешь быть уверен, кто кого достает больше.

Черт возьми, до чего же гнусно существовать в одном доме с собственным старым учителем английского, особенно если старый учитель английского вовсе не стар и телосложение у него такое, которое всегда привлекало ее: высокий, стройный, широкоплечий и узкобедрый. Не говоря уже о мозгах. Прошло много-много лет, прежде чем она научилась находить интерес именно в этой части мужского организма, но, приобретя наконец привычку, не собиралась от нее отказываться.

Она не торопясь взбила последнюю подушку. Его званый обед был назначен на завтрашний вечер, и вскоре должен был прибыть грузовик прокатной компании. Хотя столовая во Френчменз-Брайд была достаточно велика, все же не могла вместить тридцать человек гостей, и она взяла напрокат столики поменьше, чтобы расставить внизу. Агент и редактор прилетали из Нью-Йорка. Но Колин разыскивал материалы к книге в «Старом Мисе», и большинство гостей собирались приехать из Оксфорда.

Большинство, но не все.

— Сколько местных, говорите, вы пригласили?

Он не показал ей официального списка гостей, и она не успокоится, пока не узнает, что не будет вынуждена прислуживать тем, кого хотела бы всячески избегать.

— Я уже говорил: двое здешних библиотекарей, которых вы не знаете, а также Эрон Лири и его жена.

Эрон, теперешний мэр Парриша, учился в школе вместе с Шугар Бет, но так как был президентом шахматного клуба и к тому же черным, они вращались в разных кругах. Она помнила его милым, серьезным мальчишкой, так что, возможно, в свое время не пыталась делать ему пакости. Прислуживать однокласснику унизительно, но, поскольку он мэр, такое можно вынести.

— А как насчет его жены?

— Карис. Прелестная женщина.

— Не увертывайтесь. Вы понимаете, о чем я.

— Мы уже все обсудили.

Шугар Бет потянула за кончик одеяла.

— Имя Карис ни о чем мне не говорит.

— Кажется, она из Джексона.

— Почему вы сразу этого не сказали?

— Простите. Неужели я невольно дал понять, что собираюсь облегчить вам жизнь?

— Просто странно как-то, что у вас так мало друзей в Паррише. Впрочем, если хорошенько поразмыслить, тут нет ничего странного.

Он снял часы.

— Завтрашний обед — чисто деловое предприятие.

— Знаю. Чтобы отблагодарить людей, которые помогли вам с «Отражениями». Но разве здесь, в городе, таких не больше, чем в Оксфорде?

— Ваша тетка умерла. Хэнк Уидерз в больнице, а миссис Шейбл уехала к дочери в Огайо. Может, закончим этот разговор?

Он стал неспешно расстегивать рубашку. Как особа, ответственная за стирку, она знала, что он не носит нижнего белья, но предпочитает трусы-"боксеры" в ярких тонах. Похоже, она чересчур много о нем знала.

— Могли бы по крайней мере подождать, пока я не уйду, прежде чем раздеваться, — сухо процедила Шугар Бет, которой совсем не нравилось то неоспоримое обстоятельство, что его присутствие неизменно выводило из комы ее внутреннюю порочную сущность.

— А это вас беспокоит?

Эротическое пип-шоу продолжалось. Одна пуговица сменялась другой. Под неотступным взглядом Колина хотелось поежиться.

— Только потому, что я видела ту книгу, которую вы читали.

Полы рубашки разошлись.

— И какую же именно книгу я читал?

— «Эротическую жизнь викторианского джентльмена». Тоже мне, джентльмен! Уж скорее бродячий пес! Там целые главы посвящены хозяевам и горничным!