Ну разве она не милашка?

Она полностью вошла в режим милой доброй леди-южанки, что, как он подозревал, обычно бывало, когда возникала необходимость оправдаться, то есть почти все время. Румянец на щеках придавал ей более здоровый вид, но косточки запястья по-прежнему оставались трогательно-хрупкими, а синие вены на тыльной стороне ладони могли быть дорожной картой всех разочарований, которые жизнь уготовила стареющим королевам красоты.

— Он только что разбил новый графин, который я вам купила. И знаете ли вы, что он собирался поставить на буфетный стол одноразовые алюминиевые лоточки? Пришлось напомнить, что это званый ужин, а не пикник.

Пока она разорялась, он с трудом сдерживался, чтобы не посоветовать ей вкладывать поменьше энергии в чужую вечеринку. С самого начала он предупредил, что ей придется обслуживать гостей, но она и глазом не моргнула. Мало того, он даже велел ей одеться соответственно. Удивительно, как легко разыгрывать подонка, если поставить себе подобную цель, разумеется. Если бы только она хоть раз согнула гордые плечи и признала свое поражение, он бы отступил. Но она не сдавалась. И вот до чего дошло. А теперь ему хотелось одного — поскорее со всем этим покончить.

— …не забудьте вычесть стоимость графина из его гонорара, когда будете с ним расплачиваться.

— Обязательно.

Бедный парень и разбил-то графин скорее всего потому, что загляделся в вырез ее блузки.

— Забудете. Это только со мной вы настоящий скряга, а так вечно бросаете деньги на ветер. Даже на гнусного хорька с западного побережья, возомнившего, будто умеет обслуживать званые обеды.

— Какое предубеждение со стороны той, что сама когда-то жила в Калифорнии.

— Что верно, то верно. Но я с утра до вечера была пьяна. Это меня оправдывает?

Колин вовремя спрятал улыбку. Нельзя поддаваться этому чувственному очарованию. Ее самоуничижительный юмор — всего лишь один из способов вертеть мужчинами, упреждающий удар, своеобразное средство защиты.

— Это все?

Она оглядела его темные брюки и сорочку с длинными рукавами цвета зеленого винограда.

— Ах, если бы я только не отослала ваши дуэльные пистолеты в химчистку!

Он давал себе слово, что прекратит всякую пикировку с ней, но слова сами сорвались с языка:

— Ничего, по крайней мере стек у меня еще остался. Как я слышал, самое оно, когда речь идет о вразумлении непокорных слуг.

Очевидно, ей это понравилось, потому что она ответила широкой улыбкой.

— Для такого зануды вы иногда бываете довольно забавным.

Слово «зануда» повисло за ней в воздухе, как запах смятых сексом простыней. Если бы только она знала…

«Что же, пока все идет как надо», — подумала Шугар Бет. Дом в идеальном порядке: повсюду цветы и горящие свечи. Дрожащие огоньки отражаются в блестящем черном лаке кабинетного рояля. Молодая пианистка, нанятая Колином на вечер, подняла голову и улыбнулась, Шугар Бет ответила улыбкой и в последний раз оглядела гостиную. Высокие кремовые свечи поднимались из листьев магнолии, которыми она украсила каминную доску, а хрустальные пепельницы поблескивали на столах поменьше, которые она расставила здесь и в солярии.

«Давай действуй. Не задумывайся».

Некоторые переделки дома явно пошли ему на пользу. Нижние, лишенные вычурных обоев помещения казались намного просторнее, а старая тесная кухня никак не могла соперничать с новой, прекрасно оборудованной и обставленной. Кроме того, раньше, когда не было солярия, задняя часть дома была чересчур уж мрачной. Но все же ей не хватало брошенных на столик ключей отца и аромата духов Дидди, проникавшего в каждую комнату.

Через несколько часов все будет кончено.

Она направилась в столовую, убедиться, что официант ничего не передвинул. Зеленые веточки, которыми она увила люстру, придавали комнате более уютный вид, а цветочная аранжировка из светло-оранжевых роз сорта Сари и золотистых перуанских лилий пылала огнем на фоне льняной скатерти цвета кофе мокко, как и было задумано. Она уже притушила люстру в холле и теперь сделала то же самое в столовой. Старые стены словно обнимали ее.

«Вы должны были стать моими, — подумала она. — Я не достойна вас и даже не хочу вас получить, но так или иначе вы должны были стать моими».

Ей хотелось верить, что она так выкладывалась ради этого вечера лишь с целью убедить Колина, что не такое уж она ничтожество, но дело было не только в этом. Шугар Бет требовалось снова увидеть этот дом во всем его блеске. И еще занять себя настолько, чтобы не терзаться мыслями о той роли, которую предстоит сегодня сыграть.