Ручной Привод

Но все самое интересное, привлекающее взгляд любого посетителя, располагалось вдоль длинной стены дежурки. В двух ее углах стояли древняя радиола в деревянном корпусе и громоздкий телеграфный аппарат на тумбочке, а между ними были развешаны часы с кукушкой, массивный морской барометр, тревожная лампа в металлической сетке и пять металлических шкафчиков в ряд. На черном, прямоугольном, сиял знак радиационной опасности, на следующим за ним квадратном, хромированном – знак биологической опасности, третий, с закругленными углами, мог похвастаться прикрученным саморезами дорожным треугольником «Прочие опасности», четвертый шкафчик какой-либо маркировки избежал; а замыкал последовательность синий почтовый ящик, поперек которого шла крупная надпись: «Не вынимается». Над шкафчиками висели слегка полинявшие плакаты: «Медицинский работник! Смело увеличивай показатели своего заведения!» и «Оборудование класса А не отключать ни при каких обстоятельствах!». В уголке первого черным маркером были нарисованы десять крестов, а ко второму от руки добавлено: «За питание долбить Черепаныча, пока не вырвет».

«Кто же обставлял дежурку?»

– У нас еще почетные грамоты есть, – не открывая глаз, сообщил Карбид. – Руки не доходят повесить.

– Грамоты от кого? – машинально спросил Ясень.

– От разных.

– Ясно.

Виктор уселся на диван – на стуле он оказался бы лицом к лицу с Германом, чего не хотелось, почесал в затылке и буркнул:

– Трубу починить надо.

– Надо, – согласился Карбид. – Черепанычу скажи. А то он, бездельник, только обещает.

– Вагит Рустемович, десять минут, – робко проговорила одна из медсестер.

– Работаем!

– Вагит, реанимация не помогает. – Алексей демонстративно снял маску. – Все.

Хирург тяжело посмотрел на остановившуюся команду, на пациента, на приборы, бесстрастно зафиксировавшие смерть, и совсем другим, не рабочим, не напряженным, а глухим тоном проигравшего спросил:

– Время?

Медсестра посмотрела на настенные часы:

– Шестнадцать десять.

– Укажите.

Вагит отвернулся и медленно вышел из операционной.

Просто сидеть, терпеливо ожидая результата, как это делал Карбид, у Ясеня не получалось. Пробыв на диване меньше минуты, Виктор вскочил на ноги и нервно прошелся по дежурке. Остановился у винтовой лестницы, развернулся, сделал еще пару кругов, а затем уставился на Германа.

– Какого черта Черепаныч не разберется с водой?

Карбид промолчал. Секунд двадцать Ясень пронзительно смотрел на напарника, а когда понял, что тот не собирается отвечать, поинтересовался:

– Чего молчишь?

– Не люблю зря языком трепать. – Герман достал из кармана пачку сигарет, закурил. – Когда прояснится, тогда поговорим.

Не удержался, выделил тоном слово «прояснится». Ясень чуть порозовел.

В отличие от блеклого Карбида, Виктор выбрал едва ли не идеальную внешность. Высокое, мускулистое, подтянутое тело, тип «Любитель яхт и верховой езды». Шелковистые каштановые волосы, высокий лоб, мужественное лицо… Одним словом, ходячее воплощение романтических женских грез. Одевался он соответственно, уделив посещению лучших московских магазинов целый день.

– Дурная привычка, – холодно заметил Виктор, разглядывая курящего напарника.

– Молчать?

– Курить!

– Хочешь прочесть мне мораль?

Вопрос был задан спокойно, без вызова, Карбид просто попросил Ясеня обратить внимание на тон. Виктор понял. Покраснел еще больше, но вновь сдержался. Отвернулся, однако дальнейший разговор вел без прежнего нерва.

– Как мы узнаем, что действительно прошла «непонятка»?

– Они сообщат.

– Как?

Карбид кивнул на телеграфный аппарат. Ясень удивленно приподнял брови:

– Оно работает?

– Ага, – подтвердил Герман.

– Не врешь?

– Нет.

– Чтоб я лопнул! – Виктор оглядел древнюю конструкцию, после чего перечитал плакат и кисло осведомился: – И такую рухлядь вы называете «оборудованием класса А»?

– Как видишь.

– Оно же устарело лет сто назад!

– А мне с ним наперегонки не бегать, – усмехнулся Карбид. – Работает, и ладно. К тому же финансирование Подстанции постоянно урезают, говорят, инфляция. – Он аккуратно затушил окурок в пепельнице. – Да коррупция, едрить ее… будь неладна.

– Ходят слухи, что вы фонды пропиваете, – нейтрально сообщил Ясень.

– Слухи на пустом месте не рождаются, – вздохнул Герман.