Кольцо

– Вы тоже учитесь на юридическом факультете, Тамара? – вежливо обратилась к ней Ариана, стараясь не выдать своего страха перед тем, что в жизнь сына вошла эта девушка. Но в девочке не было ничего внушающего страх – она казалась такой открытой и дружелюбной.

– Да, миссис Трипп.

– Да она еще младенец в юриспруденции, – поддразнил Ноэль и коснулся рукой волос девушки. – Неоперившийся птенчик.

Тамара метнула на него острый взгляд.

– Мне осталось два года до окончания, – объяснила она Максу и Ариане. – А Ноэль сегодня просто лопается от важности.

Она говорила так, словно они все были давным-давно знакомы, и еще так, словно Ноэль больше принадлежал ей, а не им. Ариана поняла намек и улыбнулась.

– Думаю, сегодня особенный день, Тамара. Но придет и ваш черед. Вы продолжите учебу в Гарварде?

– Наверно.

И снова сверкнула глазами в сторону Ноэля.

Юноша спокойно выдержал этот взгляд.

– Иногда вы будете встречаться с ней в Нью-Йорке. Если она будет аккуратно выполнять домашние задания. Правда, детка?

– О! Кто бы говорил!

Ариана и Макс вдруг с изумлением поняли, что молодые люди совершенно забыли о их существовании.

– А кто доделал за тебя последнюю курсовую? Кто тебе все печатал последние полгода?

Оба рассмеялись, и Ноэль прижал палец к губам:

– Ш-ш-ш, Тамми, это же большой секрет! Ты хочешь, чтобы меня лишили диплома?

– Нет, – усмехнулась она. – Я просто хочу, чтобы его дали мне и я могла бы уехать отсюда.

В этот момент специально приглашенный оратор начал свою речь. Ноэль зашикал на Тамару. Она снова пожала руки Максу и Ариане и исчезла в толпе студентов.

– Очень хорошенькая молодая дама, – прошептал Макс, обращаясь к Ноэлю. – Просто красавица.

Ноэль кивнул:

– Когда-нибудь она станет дьявольски хорошим адвокатом.

Он смотрел вслед девушке, а Ариана смотрела на него и любовалась своим молодым, высоким, золотоволосым сыном.

Глава 46

Тем вечером они ужинали в ресторане «Лок Обер». Все трое очень устали, и разговор о Тамаре не возобновлялся. Макс и Ноэль беседовали на юридические темы, Ариана слушала вполуха и смотрела на публику вокруг. Раз или два она вспомнила о девушке. Почему-то Ариане казалось, что она видела ее раньше, может, на какой-нибудь фотографии, которую показывал Ноэль? Впрочем, какая разница? Как бы ни были эти двое увлечены друг другом, отныне их пути разойдутся.

– О чем ты думаешь, Ариана? – Макс поднял брови и усмехнулся. – Кокетничаешь с каким-нибудь молодым человеком?

– Ты застал меня врасплох. Извини, дорогой. Что ты сказал?

– Я спросил, не кажется ли тебе, что ему лучше отправиться не в Шварцвальд, а в Баварию?

Ее лицо потемнело.

– Может быть. Но, откровенно говоря, Ноэль, думаю, тебе лучше съездить в Италию.

– Почему? – Он упрямо нахмурился. – Почему не Германия? Чего ты боишься, мама?

Макс про себя порадовался, что мальчик набрался мужества завести этот разговор.

– Ничего я не боюсь, что за глупости!

– Нет, боишься.

Она в замешательстве взглянула на Макса, опустила глаза. Они трое всегда были откровенны между собой, но сейчас ей вдруг стало трудно говорить о том, что у нее на душе.

– Я боюсь, что, если ты поедешь туда, ты найдешь там частичку самого себя. И почувствуешь себя дома.

– И что? Ты думаешь, я останусь? – Он ласково улыбнулся и осторожно коснулся ее руки.

– Может быть, – тихо вздохнула она. – Я сама не очень понимаю, чего боюсь, и кроме того… Я уехала оттуда так давно, это были ужасные времена. Я думаю только о том, что там я потеряла людей, которых любила.

– А тебе не кажется, что я имею право знать о них? Увидеть страну, где они жили? Где жила ты, когда была ребенком? Увидеть дом твоего отца, дом моего отца? Почему я не могу поехать туда, где осталась частичка тебя, частичка меня самого?

За столом воцарилось долгое молчание. Макс нарушил его первым.

– Мальчик прав, Ариана. Он имеет на это право. – Потом обратился к Ноэлю: – Это чудесная страна, сынок. И всегда такой будет. И единственная причина, по которой мы не возвращаемся, та, что мы слишком любим Германию и глубоко переживаем все, что с ней приключилось.

– Я понимаю, Макс. – Ноэль нежно, чуть не с жалостью посмотрел на мать. – Поездка не причинит мне боли, мама. Я ведь не знаю, как все было раньше. Я просто поеду погляжу, а потом вернусь назад, домой, к тебе, в мою страну, вернусь, зная чуть больше о тебе и о себе самом.