Кольцо

– Не исключено, что он будет занят еще в течение нескольких часов, – неодобрительно сообщила Ребекка Гринспэн – так звали секретаршу.

Супруга шефа просидела в приемной уже почти два часа, а мистер Либман строго-настрого велел никого к нему не пускать.

– Раз не ходил обедать, Ребекка, значит, рано или поздно проголодается и выйдет. Пока он будет есть, я с ним перемолвлюсь парой слов.

– Неужели нельзя подождать до вечера?

– Если можно было бы подождать, я бы сюда не пришла.

Рут вежливо, но твердо улыбнулась девушке, которая была вдвое ее моложе и почти вдвое меньше.

Рут Либман была дамой крупной – высокой, широкоплечей, но отнюдь не похожей на мужчину. Выручали добрые глаза и теплая улыбка. Однако рядом со своим мужем Рут казалась почти миниатюрной. Рост Сэмюэла Джулиуса Либмана почти равнялся двум метрам. Широченные плечи, кустистые брови, львиная грива огненно-рыжего цвета, из-за которой домашние вечно над ним подтрунивали. С годами яркость шевелюры несколько поблекла, и пробивающаяся седина придала волосам оттенок бронзы. Старший сын, Саймон, тоже был рыжим, а остальные дети родились темноволосыми, в мать.

Сэмюэл Либман был человеком умным, великодушным и добрым. В мире финансового капитала он считался персоной весьма влиятельной. Банковская фирма «Лангендорф и Либман» пережила даже кризис двадцать девятого года. Инвестиционная компания при банке просуществовала больше двадцати лет и пользовалась у клиентов безграничным доверием. Настанет день, и Пол возглавит семейное предприятие – вот о чем мечтал Сэм в последнее время. Конечно, раньше он надеялся, что дело унаследуют оба сына… Но ничего не поделаешь, придется Полу принимать ношу одному. Лишь бы оправился после ранения.

Наконец в три часа двери святилища распахнулись, и оттуда вышел гигант с львиной гривой в темном полосатом костюме, шляпе-котелке и с портфелем в руке. Брови Сэма озабоченно хмурились.

– Ребекка, я на совещание.

Тут он с немалым удивлением увидел, что в прихожей сидит жена, и сердце банкира сжалось от страха.

Неужели новое несчастье?

Но она лукаво улыбнулась, и его тревога растаяла. Он тоже улыбнулся в ответ, подошел к жене и нежно поцеловал ее. Секретарша встала и деликатно удалилась.

– Рут, респектабельные члены общества, к тому же в преклонном возрасте, не должны вести себя подобным образом. Во всяком случае, в три часа дня.

Она поцеловала его и обняла за шею.

– Мы можем сделать вид, что сейчас более поздний час.

– Тогда я пропущу совещание, на которое и без того опаздываю, – рассмеялся Сэм. – Ну ладно, миссис Либман, что вам от меня нужно? – Он уселся и зажег сигару. – Даю вам ровно десять минут, поэтому не теряйте времени даром. Как, хватит вам десяти минут?

Он покосился на огонек сигары, и Рут улыбнулась. Супруги вечно пытались переупрямить друг друга. Обычно Рут придерживалась одной точки зрения, а Сэм – другой. Дискуссии затягивались на долгие недели.

– Давай решим этот вопрос быстро, ладно? – ухмыльнулся Сэм.

За двадцать девять лет супружеской жизни он уяснил, что любое разногласие с женой лучше заканчивать компромиссом.

– Хорошо, Сэм. Но это будет зависеть от тебя.

– Господи, Рут, давай не будем начинать все заново. В прошлый раз, когда ты сказала, что «все будет зависеть от меня», я чуть с ума не сошел. Помнишь, как ты доставала меня с автомобилем Пола, перед тем как его забрали в армию? «Зависеть от меня» – ха-ха! Ты пообещала ему машину еще до того, как сообщила об этом мне. – Сэм хмыкнул. – Ну, давай выкладывай, что там у тебя?

Рут посерьезнела и решила сразу взять быка за рога.

– Я хочу, чтобы мы взяли на себя заботу об одной девочке. Она приехала в Америку несколько дней назад, девочка сейчас находится в больнице Бет-Дэвид. Семья, куда ее первоначально должны были отправить, от нее отказалась. – Глаза Рут вспыхнули гневом. – Они хотят француженку. Должно быть, французскую горничную из голливудского фильма или французскую шлюху.

– Рут! – неодобрительно покачал головой Сэм, не привыкший слышать грубые слова из уст жены. – А кто она?

– Она из Германии.

Сэм задумчиво покивал головой:

– А почему она в больнице? Что-нибудь серьезное?

– В общем, нет, – вздохнула Рут и прошлась по комнате. – Я не знаю. Мне кажется, она надломлена. Врачи не могут обнаружить никакого заболевания, во всяком случае, ничего заразного. – Она заколебалась. – Понимаешь, Сэм… Она совершенно отчаялась. Ей двадцать лет, она потеряла всю свою семью. Просто сердце разрывается.