Вернись, любовь

– О да. – На столе была разложена ее работа, горы бумаг, а на полу лежали аккуратные стопки с рисунками моделей. – К этому надо привыкнуть. Представляю, что в Риме у вас немного больше места.

– Чуть-чуть. – Она улыбнулась, подумав об огромных кабинетах, которые были у них с Амадео. – Но я справляюсь.

– Похоже на то.

В этот момент появились мальчики и радостно завопили, обнаружив Корбета. Через десять минут они снова ушли вместе с ним и вернулись только через два часа.

– Ну как съездили? – Изабелла ждала их возвращения, и они рассказали ей со всеми подробностями. Алессандро восторженно сообщил, что там действительно есть латунный шест, выкрикнув это через плечо, когда Хэтти тащила его в ванну. – Теперь ближе к делу, – сказала она Корбету, когда они остались одни. – Как вы? Устали?

– Немного. Но мы чудесно провели время.

– Какой вы хороший спортсмен. Хотите выпить?

– Пожалуй. Виски с содовой и много льда.

– Очень по-американски. – Она бросила на него неодобрительный взгляд и подошла к Наташиному бару из белого мрамора.

– Что же выпить мне?

– «Чинзано», перно или, может быть, ликер.

– Я запомню это к следующему разу. Но, к счастью, я предпочитаю виски. – Она протянула ему бокал, и он усмехнулся. – А где Наташа?

– Одевается к ужину и открытию галереи.

– А вы, Золушка?

– Как обычно. Пойду на прогулку.

– А вы не боитесь, Изабелла? – Он посмотрел на нее с внезапной озабоченностью.

– Я очень осторожна. – Она даже больше не ходила на Мэдисон-авеню. – Не очень интересно, но все же помогает.

Он кивнул.

– Могу я присоединиться к вам сегодня вечером? Она быстро ответила:

– Конечно.

Подождав, пока Корбет допьет виски, а Наташа уйдет на званый вечер, они пошли гулять. Они прошлись по ее обычному маршруту и даже немного дальше, медленно туда и быстрым шагом обратно. Ей так больше нравилось. Как будто ее тело нуждалось в тренировке и свежем воздухе. Прогулки было недостаточно, но все же лучше, чем ничего.

– Теперь я знаю, что чувствуют бедные маленькие собачки, запертые на целый день в квартирах.

– Иногда я чувствую себя так в своем кабинете.

– Да. – Она укоризненно посмотрела на него. – Но вы можете в любой момент покинуть его.

Казалось, он о чем-то задумался, когда они вернулись в квартиру, но мальчики быстро насели на него, одетые в пижамы, с только что вымытыми головами, и момент был упущен. Изабелла с полчаса наблюдала, как он борется и играет с ними. По-видимому, Корбету нравилось такое времяпрепровождение. Он прекрасно общался с детьми, как, впрочем, и со всеми остальными. И ей было приятно видеть мальчиков с ним. Он был их единственным мужчиной. Наконец на сцене появилась Хэтти и, невзирая на яростные протесты, увела обоих спать.

– Хотите остаться на ужин?

– С удовольствием.

На кухне их ждал жареный цыпленок с отварной кукурузой и растопленным маслом, приготовленный Хэтти.

После ужина они побрели в конец квартиры и устроились в приятном маленьком кабинете Наташи. Изабелла включила музыку, и Корбет удобно вытянул свои длинные ноги.

– Я ужасно рад, что пошел на тот благотворительный вечер на прошлой неделе. А знаете, я чуть было не отказался?

– Почему?

– Я думал, что там будет скучно. – Он засмеялся при мысли об этом, а с ним и Изабелла.

– Ну и как, вам было скучно?

– Вряд ли. И с тех пор ни на мгновение.

– Мне тоже. – Она улыбнулась ему и слегка удивилась, когда он взял ее за руку.

– Я рад. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое. Если бы я мог все изменить. – Но он не мог, и он понимал это. Пока не мог.

– Жизнь иногда бывает нелегкой, но, как вы сказали, мы всегда выживаем.

– Некоторые выживают, другие – нет. Но вы из тех, кто выживает. Так же как и я.

Она кивнула, соглашаясь.

– Думаю, меня этому научил мой дедушка. Что бы ни случалось, какие бы невзгоды ни сваливались на него, он поднимался и сразу же делал что-то еще лучше. Иногда ему требовалось какое-то время, чтобы собраться с духом, но ему всегда удавалось сделать что-то эффектное. Я восхищаюсь этим.

– Вы очень похожи на него, – сказал он, и она улыбнулась в знак благодарности. – Почему он в конце концов продал свое дело?

– Ему было восемьдесят три года, он устал и был стар. Моя бабушка умерла, а мою мать совершенно не интересовала эта работа. Оставалась только я. Но я была слишком молода. Тогда я не могла управлять домом мод Пареля. Хотя теперь я могла бы. Иногда я мечтаю вновь выкупить его и объединить с «Сан-Грегорио».