Поцелуй

– А сами-то вы, что бы предпочли, Изабель? Собственно, где-то через неделю мы можем переправить вас в парижскую больницу, но домой вам пока рано.

– Я хочу остаться здесь, – призналась она, и оба прекрасно понимали почему.

– Тогда я об этом позабочусь, – заверил ее доктор. Он действительно хотел помочь ей и Биллу, которые побывали в аду и вернулись обратно. Дети пока подождут.

Чуть позже Изабель призналась Биллу, что ее беспокоит Тедди: судя по разговору, его самочувствие не из лучших. Она полностью доверяла его врачу и сиделкам, но мысль о том, что она так надолго покинула сына, который отчаянно в ней нуждается, сводила Изабель с ума. Билл, как всегда, выразил ей сочувствие.

– Я уверен, что он очень тяжело это пережил. Один Бог знает, как ему подал новость Гордон. Но теперь, когда Тедди услышал твой голос и узнал, что через несколько недель ты вернешься домой, ему наверняка станет лучше.

Его слова немного успокоили Изабель.

– Надеюсь, что так! – вздохнула она. – Какое счастье, что с ним Софи! Она хотела меня еще раз навестить, но вряд ли стоит это делать. Сейчас она нужна Тедди больше, чем мне. – Ведь у Изабель есть Билл. Она хотела бы как можно дольше пробыть с ним вместе, но, конечно, не за счет детей. – А, что твоя жена? Она еще приедет сюда?

– Нет. – Билл не стал объяснять почему. – А девочки все лето будут заняты. Мы увидимся, когда я вернусь в Штаты. – Он также попросил доктора держать в тайне его истинные перспективы. Изабель не должна знать о двух вещах – о его ногах и о разводе. Нужно выждать. Пусть Изабель считает, что на выздоровление ему требуется очень много времени – полгода или год.

Если бы она могла оставить Гордона, тогда все было бы по-другому. Тогда он сказал бы ей насчет ног. А при теперешнем положении дел к чему ей лишнее беспокойство – ей и так хватает хлопот с Тедди. Теперь ее жизнь с мужем может стать еще тяжелее. Познакомившись с ним лично, Билл абсолютно в этом уверился. Этот человек не был способен ни на любовь, ни на сострадание. Он даже не в силах оценить, какое сокровище ему досталось. Наверняка Форрестье захочет наказать Изабель за те грехи, которые, по его мнению, она совершила. Ей нужно быть очень осторожной и в то же время суметь за себя постоять, иначе Гордон превратит ее жизнь в сущий ад. Чего еще можно ожидать от человека, который не удосужился побыть с умирающей женой даже несколько дней?

В состоявшейся вскоре беседе доктор заверил Форрестье, что Изабель нельзя трогать с места по меньшей мере месяц. Гордону это не понравилось, и он упрекнул врачей в перестраховке. В ответ доктор запугал его некими ужасными осложнениями, предположив даже, что Изабель может снова впасть в кому. «Я могу из-за этого лишиться лицензии!» – со смехом процитировал он себя, пересказывая их разговор Изабель и Биллу. Доктор считал, что они выстрадали свой маленький островок счастья, тем более что мучения Билла еще далеко не кончились. Врач прекрасно знал, какие муки ему предстоят. По возвращении в Нью-Йорк он должен был снова лечь в больницу, где попытаются насколько можно восстановить функцию ног. И для Изабель, я для Билла будущее казалось весьма туманным.

А пока у них есть месяц, чтобы излить свою нежность, окружить друг друга заботой, разговаривать, смеяться и наслаждаться атмосферой любви и покоя. Для обоих больница стала своего рода тихой гаванью, где они могли немного побыть в безопасности, прежде чем вновь пуститься в плавание по бурному житейскому морю.

Следующую ночь они снова провели у Изабель, а потом «переселились» в палату Билла. Днем они делились подробностями из своей жизни, своими мечтами и надеждами, потом играли в карты и читали книги. Питались они также вместе. У Изабель печень постепенно начинала функционировать нормально, сердцебиение же по-прежнему оставалось неровным, хотя и не столь учащенным, как раньше. Временами она испытывала сильнейшие головные боли, легко уставала и много спала. Биллу приходилось по-прежнему носить на шее безобразный фиксатор, спина у него часто болела, и тогда Изабель осторожно растирала ее. Она уже заметила, что он практически не шевелит ногами, но Билл заверил ее: к следующей, послебольничной их встрече он обязательно будет ходить. И она поверила ему, потому что хотела поверить. Да и что ж тут удивительного – ведь с момента аварии прошел всего месяц.

Однажды солнечным утром они лежали бок о бок на его кровати. С того момента как Изабель очнулась, прошло две недели. На дворе стоял июль, день был жарким, окна были раскрыты настежь. Лежа рядышком, они рассказывали друг другу о своем детстве. Изабель лениво водила пальцем по руке Билла. Когда она добралась до его спины, он вдруг лукаво улыбнулся.