Приют героев

Рядом, ничуть не стесняясь, по-волчьи зализывала порез на руке рыжая девица, абсолютно голая после обратного превращения. «Агнешка Малая,» – вспомнил Конрад, отметив, что девица хороша собой, и нагота ей к лицу, поскольку выглядит совершенно естественной. Рука девицы для постороннего зрителя воспринималась скорее как левая передняя лапа, но это Агнешку не портило. Словно подслушав чужие мысли, рыжая со значением подмигнула барону и принялась наконец одеваться во что попало. Как ни странно, частично одевшись, рыжая стала смотреться гораздо более вызывающе, чем раньше.

– Позвольте, я помогу вам.

Над Конрадом, серебристым тополем над кустом ракиты, навис благообразный старец. Раздражающе высокий, прямой, с аккуратной бородкой, где еще сохранились смоляные нити. Смотрел старец с искренним сочувствием. По вышитому тюбетею, седым кудрям и халату незнакомца струилась вода, но он не обращал на ливень ни малейшего внимания, словно аскет-дождевик из секты «Aqua-vita».

– Буду весьма признателен… – пробормотал барон, вставая и машинально отряхивая колени.

Старец ничего не стал делать или говорить. Он внимательно посмотрел на Германа – и тот открыл глаза! Взгляд у горе-командора был мутный, бессмысленный. Фон Шмуц-младший зашевелился, но как-то невпопад: жужелица вдруг забыла, для чего ей нужны лапки.

Вспомнив репутацию здешних чародеев, барон вздрогнул.

– Не беспокойтесь, прошу вас, – улыбнулся старец с большой долей иронии. – Юноша жив. А мы не делаем бидриоганов из живых. Эти конвульсии – последствия удара в голову… м-м… метательной булавой, если не ошибаюсь. Головокружение, потеря координации движений, расфокусированный взгляд. Все симптомы налицо. Ваш родственник?

– Племянник.

– Рада вас видеть, барон! Какими судьбами?

Впервые Конрад имел счастье лицезреть вигиллу при исполнении в одном шелковом халатике и босиком. Халатик Генриэтта без особого успеха пыталась запахнуть, но делала это не слишком убедительно, с заметной кокетливостью. Прикрыться личиной она и не подумала.

Барон отметил сходство поведения Генриэтты Куколь и рыжей хомулюпусицы Агнешки, после чего слегка покраснел.

– Разрешите представить вам, гроссмейстер: барон фон Шмуц, обер-квизитор первого ранга. Мы с его светлостью знакомы по службе. Барон, перед вами – Эфраим Клофелинг, глава Совета Высших некромантов Чуриха.

Барон церемонно поклонился. И вот этот вымокший до нитки улыбчивый старикан, разодетый, как евнух в ла-лангском серале – величайший из ныне живущих некромантов?!

– Рад, душевно рад знакомству, – возликовал гроссмейстер, словно всю жизнь мечтал прижать к груди сотрудника Бдительного Приказа. – Господин барон, вы не в курсе: по какому поводу стряслось побоище?

– Позвольте сперва выразить вам свою благодарность, мессир…

«Ваше чернокнижие!» – зловещим шепотом подсказала Анри, лучше осведомленная в титуловании волшебников.

– Когда б не своевременное вмешательство вашего чернокнижия… – обер-квизитор уже сообразил, кто был тот огромный ворон, который так лихо спикировал на поле боя, ввергнув сражающихся в ступор.

– Полноте! – заскромничал Эфраим Клофелинг. – Здесь все свои. Не меня благодарите, а госпожу Куколь. Она первая заметила неладное…

«Госпожа Куколь» с самым серьезным выражением лица сделала официальный реверанс, отчего ее халатик…

Конрад торопливо уставился на гроссмейстера.

– Причина баталии, ваше чернокнижие, связана с проводимым мной расследованием, и я не очень-то уполномочен…

– Конечно, друг мой! Тайна следствия превыше всего!

– Но, принимая во внимание неоценимую помощь вашего чернокнижия…

Рассказ занял не более трех минут. Барон был лаконичен: правда, одна правда, и ничего, кроме правды. Письма от «доброжелателя». Прозрачный намек на связь квесторов с Чурихом. Побоище в «Приюте героев». Сбор обеспокоенных родственников. Следствие и предположение об инсценировке. Выезд на перехват; столкновение на перекрестке.

– Н-да, заигрались добры мОлодцы, – задумчиво потеребил старик мокрую бороду. – Мало им места в Майорате?

На слова о письмах и возможной причастности Чуриха к описанным событиям гроссмейстер демонстративно не обратил внимания. Конрад тоже решил не заострять вопрос: не время и не место. Это забота Тихого Трибунала, пусть Генриэтта и разбирается, если сочтет нужным.

– Наше ведомство этого так не оставит, – заверил некроманта барон. – С Ордена Зари строго взыщут.