Приют героев

– Молодец, – похвалила эффекторная проекция, радужно светясь. – Я бы сказал, месяцев семь-восемь. Имеется в виду первая, чистая смерть. Недавно нашего дружка поднимали, а потом уложили баиньки опять.

– Судя по внешним признакам, это никак не может быть один из квесторов.

– Браво, Мантикора! – впервые за весь сеанс связи Месроп улыбнулся по-настоящему. – А ну-ка, для гарантий…

Содержимое двух следующих могил разнообразием не отличалось. Покойники средней давности, мужчины крепкого телосложения, поднятые и заново уложенные. Тела носят следы повреждений.

– Уверен, квесторов здесь нет! – бодро заявил Месроп. Настроение председателя резко улучшилось. – Уважаемый коллега Мускулюс, не будете ли вы так любезны оказать мне содействие?

Толстяк не собирался останавливаться на достигнутом. Раз могилы все равно вскрыты, грех не допросить покойников с пристрастием. Чего добру зря пропадать?

– Я обещал госпоже Куколь пройти по следу. Не более. Но поскольку основную часть работы сделала собака… Располагайте мной, господин председатель.

Похоже, малефика самого заело любопытство, хоть он и стеснялся признаться в слабости.

– Прошу вас, встаньте поближе. Мне понадобятся эманации живого тела, а через проекцию они, к сожалению, не передаются. Расход маны будет минимален, по окончании я полностью компенсирую ваши убытки. «Мертвецкое коло» творить умеете?

– Обижаете, сударь! Уж как-нибудь… кОло с колОм не перепутаю…

«Мертвецкое коло», которое сотворил Мускулюс, вспыхнуло ярко-желтым светом, заухало по-совиному и улетело к первой из разверстых могил. Там коло опустилось на грудь мертвеца и, вращаясь с ускорением, буравом погрузилось внутрь.

– Д'ахр морт! Экстиа вита н'хотеп ад'дур!

Труп сладко потянулся и зевнул.

– Ва-а-а-ау-у!.. Ш-ш-ш-шо? Оп-п-пять?

Месроп с искренним дружелюбием подмигнул мертвецу:

– Это ненадолго, дружок. Расскажи, кто тебя поднимал – и спи спокойно, дорогой…

– Задрали вы меня… с вашими…

Лик трупа исказила судорога. Из ямы пахнуло жарким смрадом, ударил столб едкого дыма. Вигилла отшатнулась. Когда она вновь заглянула в могилу, там тлели обгорелые кости.

– Предусмотрительно, – кивнула эффекторная проекция. – «Язык висельника», простейший из некрощитов. Любое вмешательство – и начинается самопроизвольная кремация. В остальных могилах нас ждет то же самое. Благодарю за помощь, коллега. До свидания, Мария. Я бы предпочел встретить тебя при других обстоятельствах. Но выбирать не приходится. Надеюсь, Кристофер жив и скоро отыщется.

– Спасибо на добром слове, Месроп, – ответила мистрис Форзац. – Лю, рядом!

Не прощаясь, дама пошла прочь: гордая, прямая.

Пес неохотно бежал следом, часто оборачиваясь.

SPATIUM VIII

ДАМА ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ

или

СИНОПСИС АРХИВОВ ТИХОГО ТРИБУНАЛА

Это случилось давно.

Для сказаний и легенд четверть века – никак не давно, а просто вчера, или даже сегодня. Но для бабочек-эфемеров, кичащихся своим разумом, счет времени идет иначе: на вздохи и удары сердца.

Поэтому скажем – давно, и не ошибемся.

Жил-был Климент Болиголов, боевой маг по найму. Маг он был посредственный, с маной чахлой, зубчатой на гребнях, – только Нихон Седовласец один, а честной шушере тоже кормиться надо. Слонялся Климент по земле туда-сюда, никакими заработками не брезговал. Тут девицу-упырицу в гроб навеки вгонит, по просьбе бедствующих соседей, там зеленого змея-погубителя в бутыль загонит и смолой пробку зальет. Отлежится, раны залечит, гонорар пропьёт-проиграет, потому как большой охотник до азартных игр – и опять ходит, заказы ищет. Иной раз деревню от разбоя защитит и плату семерицей возьмет, иной раз вместе с разбойниками бойких сельчан, взявшихся за копья, осаживает. Разбойники-то у богатых добра накрали, хотят бедным раздать, а бедняки упираются, оружьем в благодетелей тычут.

Вертись, как знаешь, слуга всех господ!

Однажды заказали Клименту сектанты-язычники из Красных Типунов истребить злую ведьму. Спасу от вражины нет: коровы от её козней кровавыми слезами доятся, у детей бородавки, у невест девичья честь сама собой перед свадьбой исчезает. Позор, значит, и убытки. Иди, милостивый государь, спасай народ! А народ потом рассчитается.

– Лицензированная? – деловито спросил Климент Болиголов, ибо не искал прямого конфликта с властями.

– Никак нет! – хором ответили язычники. – Самовольная.