Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж

Муж по утрам ходил тихий, словно пришибленный. Отвечал невпопад. Моргал близорукими глазами, вздрагивая, когда от сквозняка хлопала форточка. Взял отгул на работе. Страх копился на самом дне, поверхность была тиха и спокойна, но черти плясали в глубинах омута.

С дочерью было еще хуже. Ее увезли в психиатрическую клинику: проходя медосмотр, во время анализа крови младшая Польских кинулась на медсестру.

Она призналась. Не могла больше скрывать.

Муж подал на развод.

Королева была близка к тому, чтобы наложить на себя руки. Лишь безумное, маниакальное желание: найти и убить проклятую тварь! – помогло не вскрыть вены. Она явилась во всеоружии. В сверкающей броне, с мечом, извергающим пламя, и ярость кипела в глазах Ее Величества. Храбрые бежали с пути королевы, отважные умирали.

Она быстро нашла Червя. Подозрительно быстро.

И оказалась бессильна.

Книжный Червь просто исчезал. Уходил в складки пространства (текста?!) еще не засохшей кляксы, просачивался водой меж пальцев. Издевался. Мстил за отказ. А она ничего не могла сделать. Даже отплатить.

Тогда она попыталась убить его отсюда. Ввести в ткань романа, в плоть «Безысходной боли», – и убить. Руками главного героя, Сероглазого Короля.

И снова – провал. Текст сопротивлялся, отторгая инородное вторжение. Спустя неделю она поняла, что во сне, как лунатик, садится за компьютер и стирает написанное за день.

Все было бесполезно.

Тамара поставила последнюю точку и отправила текст в издательство.

В сентябре дочь вышла из клиники, отец забрал ее, и они уехали в другой город.

А королева поняла: все. С нее достаточно. Что такое ад хаотиков по сравнению с пережитым?

Она еще не знала, на что идет.

* * *

– Я боюсь, теперь он пытается соблазнить Влада. Да, попробую. Прямо сейчас. Что мне для этого нужно? Пустяки. Место, где можно заснуть. Да, спасибо, этот диван вполне подойдет. Нет, не беспокойтесь. Снотворное с собой. Пожелайте нам удачи, Настя.

XVIII. Моралитэ

• Не пей, Ивашка, из копытца,
• Не будь козлом!
• Дана еще одна попытка,
• Считай – свезло.

• Иди домой. Там на полатях
• Вольготно спать,
• Там за работу деньги платят,
• Где грош, где пять.

• Там в праздник хорошо упиться,
• Первак горюч…
• Копытце ты мое, копытце,
• Кастальский ключ.

XIX. Театр военных действий: доживем до антракта?

Честно говоря, правдоподобность «боевок» меня не особо волнует. Лишь бы глобальных ляпов не было, да описание боев не рушило целостность произведения как самим своим наличием, так и своим духом.

Из обсуждений книг В. Снегиря

Отсюда, с кручи над Грязнухой, где прятался храм Кривой Тетушки, открывался удачный вид на цитадель Ла-Ланга. Как из оперной ложи на премьер-баса, исполняющего сакраментальное: «Люди гибнут за металл!» Гобой, не к ночи будь помянут, икает небось… Волна тугриков успела докатиться до ручки (бронзовая такая, на парадных воротах крепости), просочась сквозь город, как вода через сито, не тратя времени даже на отправление естественных потребностей: грабеж и насилие. Царственный Тугр, Богоравный Сотрясатель Основ, Рожденный-в-Короне, спешил взять цитадель до удара Лунного Гонга. Тогда земли Ла-Ланга отойдут к новорожденной Империи. Раджа же явно рассчитывал продержаться до финала. У хитреца Синг-Синга был шанс: оракулы подтверждали это единогласно, опасаясь мстительного владыки, чьим девизом был загадочный слоган пропавших без вести древних безумцев-Маргиналов – «Делай, что будет, и будь всем должен!»

Война шла всерьез, по правилам и без компромиссов: со стен на головы осаждающих ушатами лился сироп черепичных арбузов, привлекая тучи злющих нетрудовых пчел, осюков и шершнелей; атакующие тоже в долгу не оставались – в защитников цитадели летели дротики с паклей, смоченной пугун-струей зобатого кукиша, меж плитами стен вбивались расклинья-камнеломы, а ворота сотрясались под натиском ритуального тарана из цельного ствола Отворяй-дерева.

Разумеется, всех этих подробностей я разглядеть не мог – далековато, знаете ли. Но кое-что видел. Вдобавок именно так некий Снегирь и намечал описывать штурм. Описал, значит. От башен до фундамента. Эй, погодите! Что за отсебятина! Таран взвился анакондой, страдающей от поноса, конвульсии ствола расшвыряли дюжих рабов из обслуги, и через минуту таран уполз к морю, гнусно ругаясь дальнобойным шепотом. Молодец, Нафири-су! Боевая магия – это вам не фунт сушеных кузнецов! Знай наших!