Наперекор судьбе

Джосайя заехал за Аннабелл в семь часов на собственном автомобиле. При виде Аннабелл в новом платье он только присвистнул. Тонкий шелк цвета слоновой кости облегал точеную фигуру девушки, на открытые плечи она накинула белую легкую шаль. Контраст со строгой черной одеждой, которую девушка носила все это время, был разительным. Ее мать продолжала носить траур и говорила, что еще не готова от него отказаться. Аннабелл опасалась, что этого не случится никогда, но сама была рада расстаться с черными платьями. Время для этого пришло.

Они приехали в ресторан к половине восьмого и заняли места за тихим столиком в углу. Аннабелл нравилось быть в обществе Миллбэнка. Сев напротив и сняв шаль, Аннабелл почувствовала себя по-настоящему взрослой женщиной. Конечно, на ней был браслет, подаренный Джосайей. Надев его после Рождества, Аннабелл его практически не снимала.

Официант предложил ей легкий коктейль, но Аннабелл решительно отказалась. Мать предупредила ее, чтобы она не пила ничего, кроме двух бокалов вина. Если Аннабелл выпьет лишнего за обедом и опьянеет, ей будет очень неловко. Девушка рассмеялась и заверила мать, что этого не случится. Но когда Джосайя заказал себе виски с содовой, Аннабелл занервничала. Она не видела, чтобы он пил крепкие напитки, разве что в тот раз, на Рождество… Может быть, он волнуется? Но почему?

— Хотите шампанского? — предложил он, когда принесли виски.

— Нет, спасибо. — Внезапно Аннабелл хихикнула. — Мама боится, что я выпью сверх положенного и поставлю себя и вас в неловкое положение.

Джосайя рассмеялся. Эти двое могли сказать без стеснения друг другу все. Они заказали омара по-ньюбергски, которым славился этот ресторан, а на десерт — торт-безе с ванильным мороженым. К десерту Джосайя заказал шампанское. Официант принес бутылку и открыл ее. Сделав глоток, Аннабелл улыбнулась. За обедом она выпила только один бокал вина; предупреждение матери подействовало.

— Замечательно, — воскликнула Аннабелл. Шампанское оказалось отменным. Джосайя выпил больше, чем она, но был совершенно трезв. Ему была нужна ясная голова. Джосайя долго ждал этого дня, и вот он наконец пришел. У Миллбэнка перехватило дыхание, он помолчал и, собравшись с духом, поднял бокал.

— За вас, мисс Уортингтон, ставшую мне чудесным другом, — провозгласил он, торжественно глядя в глаза Аннабелл.

— И за вас, — добавила она, отпив шампанское. Девушка была безмятежна, она ни о чем не догадывалась.

— Мне очень хорошо с вами, Аннабелл, — сказал Джосайя, ничуть не кривя душой.

— И мне с вами, — призналась она. — С вами мне легко и весело. — Аннабелл начала говорить о подаренных им книгах, но Джосайя вежливо прервал ее. Девушка удивленно умолкла. Обычно Миллбэнк был более терпелив и подолгу выслушивал ее рассказы о прочитанном.

— Мне нужно кое-что вам сказать. — Аннабелл смотрела на него во все глаза, надеясь, что не случилось ничего плохого. — Я долго ждал этого. Но думал, что до окончания траура я не должен был касаться этой темы. Из-за годовщины. Но скоро наступит ваш день рождения. Так что…

— Мы что-то празднуем? — спросила Аннабелл, чувствуя легкое волнение.

— Надеюсь, да, — мягко ответил Джосайя. — Это зависит от вас. Точнее, от вашего решения. Я с прошлого лета ждал удобного случая сказать вам о своей любви. Боялся разрушить нашу дружбу и напугать вас. Но с каждым днем я чувствую, что люблю вас сильнее и сильнее. Думаю, мы очень подходим друг другу, а я не собираюсь оставаться вечным холостяком. Просто до сих пор я не встречал женщины, которую хотел бы сделать своей женой. Я полагал, что лучше всего решиться на это, подружившись с женщиной. А мы с вами друзья. Поэтому я прошу вас оказать мне честь и стать моей женой. Конечно, если вы согласны. — Когда Миллбэнк произносил эти слова, Аннабелл изумленно смотрела на него, не произнося ни звука.

— Вы серьезно? — справившись с дыханием, наконец, выдавила она.

Он кивнул.

— Да, серьезно. Я понимаю, вы удивлены. Если хотите, можете не отвечать мне сейчас, понимаю, вы должны подумать. Аннабелл, я люблю вас уже целую вечность.

— Почему же вы молчали?

Миллбэнк не мог понять, рада Аннабелл или сердита. Ясно было одно: его слова потрясли девушку.

— Я полагал, что нужно подождать. — Она кивнула. Это было разумно. Джосайя всегда поступал разумно. Именно этим он ей и нравился. Аннабелл продолжала молча смотреть на него. — Вы расстроились? Я испугал вас? — взволнованно спросил Миллбэнк, и она покачала головой. А потом на глаза Аннабелл навернулись слезы.