Прзрачные вещи

"Не считая только того, что он норовит заставить меня писать не те книги. Ему нужен... – и он заговорил стесненным горловым голоском, перечисляя заглавия романов своего соперника, также издаваемого Филом, – ему нужен "Мальчик для развлечений", хотя сгодится и "Щуплая шлюшка", а все что я могу ему предложить – это не "Фигли-мигли", но первый и самый унылый том моих "Фигуральностей"."

"Уверяю вас, что он с огромным нетерпением ожидает рукописи. Кстати..."

Вот уж действительно "кстати"! Надо думать, в риторике существует особый термин для этого рода алогических поворотов. Неповторяемый вид, мельком, сквозь черную ткань. Кстати, я помешаюсь, если она не станет моей.

"…Кстати, я вчера познакомился с девушкой, которая встречалась на днях с вашей падчерицей."

"Бывшей, – уточнил мистер R. – Бог знает, сколько не виделись, надеюсь, и не придется. Того же пойла, сынок" (это бармену).

"Довольно занятный случай. Сидит напротив девушка и читает..."

"Прошу прощения", – ласково сказал секретарь, и сложив второпях нацарапанную записку, протянул ее Хью.

"Мистеру R. неприятно любое упоминание о мисс Мур и ее матери."

И я его не виню. Но куда подевался такт, прославивший Хью? Легкомысленный Хью отличнейшим образом знал положение в целом, его просветил Фил, – не Джулия, девушка хоть и не целомудренная, но скромная.

Эта часть просвечивания выйдет у нас скучноватой, но мы обязаны завершить настоящий отчет.

В один прекрасный день мистер R. с помощью наемного соглядатая установил, что у его жены Мэрион роман с Христианом Пайнзом, сыном известного в мире кино человека, ставившего картину "Золотистые окна" (шатко основанную на одном из лучших романов нашего автора). Мистера R. это весьма устраивало, поскольку он напропалую ухаживал за Джулией Мур, своей восемнадцатилетней падчерицей, и теперь у него зародились планы на будущее, вполне достойные сентиментального сладострастника, коего еще не насытили три или четыре супружества. Впрочем, он очень скоро узнал от того же сыщика, в настоящее время умирающего в горячей и грязной больнице на Формозе (остров), что молодой Пайнз, приятный плейбой с лягушачьей физиономией (тоже скоро умрет), состоял в любовниках и у мамочки, и у дочки, которых он целых два лета обслуживал в Кавалерии (штат Калифорния). В итоге расставание оказалось полней и болезненней, чем рассчитывал R. И надо же было нашему Персону в самый разгар этой истории на свой непритязательный и неприметный манер (он, впрочем, ростом на полвершка превосходил статного R.) втиснуться с уголка в переполненный холст.

11

Джулия любила высоких мужчин с сильными руками и гpустью в глазах. Хью познакомился с ней на пpиеме в одном из нью-йоpкских домов. Дня два спустя он снова столкнулся с ней у Фила; она спpосила, не желает ли он посмотpеть "Звезду пирушки", нашумевшую "авангаpдную" пьесу – у нее было два билета, для себя и для матеpи, но матеpи пpишлось уехать из Вашингтона по делу (связанному, как пpавильно догадался Хью, с pазводом): так не согласится ли он составить ей компанию? В искусстве "авангаpд" означает не многим больше подлаживания под какую-нибудь отчаянно смелую обывательскую моду, и потому, когда pазъехался занавес, Хью без удивления обнаpужил, что его собиpаются потчевать видом голого анахоpета, сидящего посpеди пустой сцены на тpеснувшем толчке. Джулия захихикала, пpедвкушая чудный вечер. Хью пришлось огромной стеснительной лапой накрыть ее детскую ладошку, ненароком павшую ему на колено. На взгляд сластолюбца она – с ее кукольным личиком, наклонным разрезом глаз и топазовыми слезками в мочках ушей, с легкими формами под оранжевой блузкой и черной юбкой, с нежно сочлененными конечностями и с экзотически гладкими волосами, ровно подрезанными на лбу, – была удивительно мила. Не менее милой представлялась и мысль, что мистер R., похвалявшийся интервьюеру наличием у него немалой телепатической силы, в настоящий момент пространствавремени должен испытывать в своем швейцарском прибежище ревнивые корчи.

Поговаривали, будто после первого представления пьесу запретят. Буйные молодые манифестанты, коих изрядное число собралось, чтобы на всякий случай попротестовать, ухитрились-таки сорвать тот самый спектакль, который они пришли защитить. Взрыв нескольких карнавальных петард наполнил зал горьковатым дымом, шустрое пламя побежало по змеистым лентам зеленой и красной туалетной бумаги, и публику пришлось эвакуировать. Джулия объявила, что умирает от разочарования и жажды. Прославленный бар при театре оказался безнадежно заполнен, и "в сиянии райской упрощенности нравов" (как в иной связи писал мистер R.) наш Персон повез девушку к себе на квартиру. Не стоило бы ему загадывать – после того, как слишком страстный поцелуй заставил его обронить в такси несколько нетерпеливых огненных капель, – оправдает ли он ожидания Джулии, которую R., если верить Филу, совратил еще тринадцатилетней, в самом начале бедственного брака ее матери.