Чао, Италия!

Представляешь, к этому мощному хору: звону колоколов и храмов, хору высоких зданий и колонн, хору древних развалин, вдруг присоединяются эти тихие струи воды, как один из важнейших элементов Рима.

Отторино Респиги очень здорово это подметил в своей симфонической поэме: там слышны звуки журчащей воды.

Я уж не говорю о площади Esedra, она сейчас называется Площадь Республики, на которой находится еще один замечательный фонтан.

Кстати, этот фонтан довольно современный – начала прошлого века. Другое дело, что он стоит на фоне базилики Santa Maria degli Martiri degli Angeli.

Построить такую базилику внутри терм мог только Микеланджело. А перед базиликой круглая площадь, с которой начинается Via Nazionale, которая идет потом туда вниз, к императорским форумам.

И на этой площади огромный фонтан – Фонтан Наяд. Он построен скульптором Рутелли, между прочим дедушкой недавнего мера Рима Франческо Рутелли. Он сделан где-то на стыке веков в начале 1900-х.

Это такое подражание античности, в духе того же Викториана – под струями текущих вод плещутся бронзовые красавицы. Остроумные римляне называют их «самыми чистыми девушками в Италии».

Так что, если говорить о моих предпочтениях, то это конечно фонтаны, потому что, с одной стороны, они ведь сооружения общественные, а с другой стороны – это всегда что-то очень индивидуальное, очень личное.

Кстати, летом в Италии очень жарко, и многие пьют прямо из фонтанов. И как не глотнуть прохладной воды, бьющей изо рта какой-то сказочной рыбы или дивного золотого рога в руках мраморного херувима. А еще хочется подставить иссушенные губы под струю воды, бьющую из морды каменного льва, торчащего из стены, и изливающуюся в большую выщербленную каменную ванну.

Правда, везде развешены таблички, что пить эту воду нельзя, хотя все пьют.

Чего не сделаешь, чтобы сэкономить пару евро, которые с тебя хотят содрать проклятые спекулянты-торгаши за простую бутылочку животворной влаги.

Кто, кто в теремочке живет?

С одним моим приятелем произошла трагикомичная история.

Он живет в столице одной из стран, где сам город расположен в долине перед горой. Сама гора крайне живописна, на ней стоит популярный ресторан, к которому снизу идет канатная дорога.

Но примечательна эта гора еще и тем, что на ней, как и полагается, стоит монумент «Мать-Родина».

Думаю, что каждый легко себе представит металлическую громадину, держащую в руке то ли меч, то ли шампур, который в этой стране не менее популярен.

Мой приятель – любитель застолья, даже слишком большой любитель.

Старые друзья неоднократно его предупреждали, что это может кончиться плохо и что у него будет белая горячка. Но он над ними смеялся и рассказывал про своего отца, который мог выпить одним залпом полбочки хорошего вина, и утверждал, что у него удивительные гены, которые превращают весь выпитый алкоголь не в цирроз печени, а в традиционное для этой страны долголетие.

Однажды этот приятель, вооруженный своими удивительными генами, просидел на какой-то вечеринке, увеличил свое долголетие на две-три бутылки ароматного молодого вина и отправился домой.

Он шел один по длинной улице мимо той самой горы. Была чудесная теплая ночь, пели какие-то ночные птички, в лицо ему веял свежий нежный ветерок, а с неба светила яркая Луна. После очередной процедуры по увеличению долголетия жизнь у моего приятеля была прекрасна.

Она бы и дальше была прекрасной, если бы он случайно не бросил взгляд на вершину горы.

Он бросил взгляд, прошел еще несколько шагов и в недоумении остановился.

Потом снова посмотрел на гору и удивленно вытаращил глаза.

Перед ним была все та же привычная гора с привычным фуникулером и рестораном. Рядом стояла «Мать-Родина», втыкая в небо то ли меч, то ли шампур.

Все было как обычно, за небольшим исключением – «Матери-Родины» было две.

Мой приятель протер глаза и несколько раз перекрестился.

Но видение не исчезло. Два одинаковых памятника стояли рядом, видимо подтверждая худшие предположения насчет белой горячки.

Правда, вокруг памятника пока еще не летали маленькие чертики, как это описывают психиатры, но, судя по всему, они уже были на подлете.

Мой приятель, человек верующий, упал на колени и стал горячо молиться.

Он поклялся больше никогда не злоупотреблять вином и пообещал немедленно вступить в местное общество сторонников трезвости, которое в этой стране, по понятным причинам, было крайне непопулярно.