Чао, Италия!

Потом нас по очереди вызывал Марини, ему уже дали наши набранные гранки, и он, как заправский редактор, карандашиком что-то отмечал и ластиком стирал.

А я, как ты знаешь, помешан на Пушкине, и у меня текст начинался с его «Подражания италийскому»: «Как с древа сорвался предатель-ученик…». Это стихи об Иуде, перифраз итальянского поэта Франческо Джанни.

И вот архиепископ Марини, сделав пару чисто редакторских уточнений, задает мне вопрос: «А как быть с Пушкиным?»

Я удивился, но Марини пояснил, что никто из моих коллег не процитировал своих поэтов. Я ответил, что, возможно, их поэты не писали на евангельские темы, а Пушкин писал. И предложил эти стихи не зачитывать вслух, а оставить их просто эпиграфом. Тем более, что Войтыла к этому времени уже сам тексты не читал, у него возникли проблемы с дикцией, а читал диктор ватиканского радио.

Марини обещал подумать.

И вот, в Страстную пятницу, в день скорбного пасхального шествия, приехал мотоциклист-нарочный и привез приглашение.

На нем было написано: «Места для авторов». Я добрался на метро к Колизею, показал приглашение, меня провели на Палатинский холм, напротив величественного Амфитеатра Флавиев.

И я видел, как привезли Кароля Войтылу, как его, бедного, вынимали из «папамобиля» и усаживали на трон.

Мы с товарищами ждали с интересом и нетерпением.

Наконец, крестный ход начался.

И когда дошли до второго стояния, эта огромная толпа с факелами услышала из репродукторов: «E’ caduto dall’albero il discepolo-traditore…» – «Как с древа сорвался предатель-ученик…»

Прочитав эпиграф, диктор торжественно провозгласил: «Alessandro Pushkin, poeta russo» – «Александр Пушкин, русский поэт».

И я был совершенно счастлив, услышав эту громогласную пропаганду творчества нашего великого соотечественника.

Потом нас, авторов, подвели к папе Иоанну Павлу II, и он нас всех поблагодарил.

– А гонорар дали в конверте или чеком? – спросил я о главном.

– За что гонорар? – изумился Алексей.

– За четырнадцать страниц убористого текста, – быстро ответил я. – И Россия тоже должна была дать. За пиар Пушкина.

– Есть вещи значимей гонорара, – высокопарно произнес Букалов. – Дело в том, дорогой Матвей, что поскольку они в Ватикане «бедны как церковные крысы», гонорар мне, конечно, не заплатили. Но зато включили в «папский пул». А для журналиста это поважнее будет.

И вот с 2001 года я имею честь летать на папском самолете, находясь в салоне для прессы. Когда выбрали нового папу, я думал, что меня из списка вычеркнут как славянина, но оставили, к моему удивлению.

– Да, но вернемся к проигранной бутылке по поводу того, кто будет новым папой, – нетерпеливо заерзал я. – Мне важно убедиться, что на этом свете кто-то еще проигрывает, кроме меня.

– Готов доставить удовольствие, – кивнул Букалов. – Проиграть в прогнозах нетрудно. Я почему-то решил, что иноземец на папском троне всем надоел. Но просчитался. И просчитался по одной причине: итальянцы, конечно, хороший народ, очень верующий, и много кардиналов и понтификов из своих рядов они выдвинули. Но, Римско-католическая церковь стала другой. Ей нужен вселенский пастырь, ибо насчитывает она 1 миллиард 450 миллионов католиков. А из этого числа итальянцев наберется не более 60 миллионов, включая новорожденных.

Но, что усугубляет проблему, так это наличие у итальянцев «комплекса Василия Ивановича Чапаева», назовем его так. В знаменитом фильме братьев Васильевых Петька спрашивает Чапаева: «Василий Иванович, мог бы ты командовать фронтом?»

Василий Иванович, как ты помнишь, он был комдив, отвечает: «Мог бы».

– А армией?

– Мог бы.

– И фронтом?

– Тоже мог бы.

– А в мировом масштабе?

– В мировом бы не мог.

– Почему, Василий Иванович?

– Языков я ихних не знаю!..»

Так вот, итальянские кардиналы знают английский в объеме средней школы и латынь в объеме духовной семинарии.

А нужно знать, как минимум, пять-шесть языков, чтобы обращаться к этой пастве, испанский в первую очередь. Конечно, это упрощенное объяснение, это только верхушка айсберга, там были и другие проблемы.

Так что, избрание баварского прелата можно и нужно было предвидеть. И не только из-за его лингвистических познаний. Мы же помним советскую ППП – пятилетку пышных похорон. Так вот, именно кардинал Рацингер готовил и вел траурную церемонию похорон папы Войтылы, и многие уже тогда поняли, что он и есть будущий папа.

Между прочим, когда в России хоронили Алексия II, то «председателем похоронной комиссии» был митрополит Кирилл, который стал новым патриархом.