Чао, Италия!

Моя приятельница являет собою прекрасное доказательство, что советские люди, оказавшись в свободной стране, немедленно меняются и начинают предпочитать активную работу унылому традиционному сидению на кухне и ругани власти под вечерний чай с домашним пирогом.

Вклад «русских» эмигрантов в мировую науку, литературу и искусство общепризнан, а их агрессивность по адаптации в новой стране сравнима лишь с эмиграцией итальянской или польской в прошлом, либо корейской и китайской сейчас.

Я не знаю точно, как приехавший с родителями в шесть лет в США Сергей Брин начал делать свой «Гугл», но что из этого получилось – известно всем. Казалось бы, ну что такого необычного в этом «Гугле»? Но, значит, что-то необычное есть, если скромная поисковая система вырастает в гигантскую империю.

Независимо от национальности, «русский», попадая в атмосферу свободы, вместо чемпиона по забиванию «козла» на лавке у подъезда, превращается в человека, проявляющего чудеса предприимчивости.

Еще один мой приятель стал состоятельным человеком, используя не только собственную изобретательность, но и свободу предпринимательства, которой славится Запад.

И его история достойна Голливуда.

Он приехал в Америку, но никак не мог найти себе там место, ибо был на родине филологом, знатоком американской литературы. Он писал книжки, умел блестяще говорить по-английски, но кому сегодня в Америке нужен русский филолог со знанием английского. Полоса интереса к России давно прошла, все места на факультетах славистики заняты, а слово «перестройка» давно стало символом повальной коррупции и беззакония.

Шли месяцы, но никаких перспектив какой-то интересной работы не было. Конечно, мой приятель оброс новыми друзьями, но какого-то чуда, ради которого стоило покидать свою Родину, не было и в помине.

Он подрабатывал случайными переводами в переводческом бюро, где сидели скучные эмигранты второй волны и переводили однотипные приглашения, доверенности и свидетельства о смерти.

Но однажды он пришел на работу и увидел, что там происходит настоящий переполох.

В глубоком кресле сидел хорошо одетый господин, рядом с ним, с отсутствующим видом, стоял его помощник, на столе лежала огромная стопка бумаг, а вокруг этой гостевой группы исполнялся «марлезонский балет», где в роли примы был директор бюро, который эффектно махал руками, изображая беспомощность и стояние над бездной отчаяния.

Мой приятель шепотом поинтересовался, что происходит.

Ему объяснили, что этот господин – хозяин огромной компании, производящей подъемные краны. Россия хочет купить у него большую партию этих машин и он в понедельник должен выслать соответствующую документацию. Но документация на английском, и это более пятисот страниц текста. И, конечно же, никто до понедельника такой объем перевести не способен. А он согласен дать очень большие деньги за срочный перевод, вот почему директор так подпрыгивает. Но контракт с Россией может сорваться, если не отправить документы в срок. Но ему нужны гарантии. Вот почему директор, подпрыгивая, одновременно изображает руками «умирающего лебедя» Плисецкой.

В этот момент хозяин подъемных кранов, по-видимому, окончательно потерял интерес к хореографическим упражнениям директора бюро переводов, встал и пошел к выходу. За ним, торопливо сгребая листы документов, поспешил помощник.

Мой друг потом мне рассказывал, что все его последующие действия руководились не столько разумом, сколько странным, доселе ему незнакомым инстинктом.

Он рванулся к выходу и выскочил в коридор. Хорошо одетый господин выходил на улицу. Плохо контролируя свои действия, мой приятель окликнул его. Тот остановился.

Приятель подошел к нему и сказал невероятное – он заверил этого господина, что если тот отдаст ему этот заказ, то он будет готов в срок. И утром в понедельник он получит перевод, причем уже в переплете.

Хозяин подъемных кранов ничего не отвечал, только смотрел на моего приятеля, причем без улыбки. Пауза тянулась почти минуту. Мой друг думал, что хорошо одетый господин размышляет – вызывать ли полицию либо поручить своему помощнику оставить на физиономии моего друга пару синяков.

– Хорошо, – внезапно сказал господин. – Вот текст в бумажном и электронном виде.

Он сделал жест, и помощник протянул увесистый пакет бумаги и компьютерную флэшку.

Мой друг ошарашенно взял увесистый пакет и пораженно произнес: «Так сразу?»