Ручная кладь

– Представляете? – повторила она. – Не были уничтожены!

– Почему? – спросила я. Она замялась – не ожидала, видимо, этого вопроса...

Задумалась... Наконец, ответила:

– Не знаю... Вот этого факта не знаю... Мы постояли еще перед закрытой синагогой, потом побрели кружным путем к городской стене.

– И мэр у нас – замечательный человек! – говорила женщина. – Всегда приходит в синагогу на еврейские праздники, выступает: мне без разницы, говорит, какой нации граждане. Главное – чтоб порядок в городе был... Очень хороший человек... Я, знаете, уважаю людей, которые не националисты... Сейчас модно хаять и высмеивать это советское понятие – «дружба народов»... А я вот в середине семидесятых жила в Ташкенте...

Тут я перебила ее, призналась, что родилась в Ташкенте, выросла и жила там много лет.

Она даже вскрикнула от радости. Мы наперебой принялись вспоминать любимые места, выискивать знакомых. Хватая меня за руки, она повторяла в волнении:

– Ну надо же!.. Ну вот как повезло мне!.. Я с утра чувствовала, просто чувствовала, что сегодня что-то произойдет!..

Мы дошли до городской стены, через ту же глубокую мрачную арку вышли наружу. Пустой «Макдоналдс» безнадежно и как-то безумно светился огнями.

Она провожала нас, не переставая вздыхать и сокрушаться.

– Эх, жаль, что вы прямо вот так сразу уезжаете! – говорила она. – Остались бы, а? Пошли бы мы завтра с вами в замок... Во-он там он, на горе, видите, какая громада? Графиня сама бы вам все рассказала и показала.

Я, уже открывшая дверцу машины, остановилась:

– Графиня? Сама?! С какой стати?

– Да она простая! То есть не простая, конечно, она португальская принцесса, но такая сердечная, такая живая... Издали завидит, машет рукой, кричит: «Как дела?» Очень сердится, когда обижают иностранцев. Я, говорит, сама иностранка...

– А вы, значит, хорошо знакомы с графиней? Мой друг, мгновенно по лицу моему определивший, что я вышла на охоту (все-таки он и сам был литератором, издателем и книгопродавцем, и понимал толк в таких вещах), лишь рукой махнул и достал сигарету из пачки. И они с женой отошли покурить.

– Так я же в замке работаю... Помогаю старшей горничной на приемах.

Да, это был поворот сюжета. Это была, как я догадывалась, запутанная дорога от Магнитогорска и Ташкента до сумрачной громады замка на горе и хорошей немецкой графини, которая сердилась, когда обижали иностранцев.

– Тогда вам можно позавидовать, – сказала я с неопределенной интонацией. По опыту знаю, что эта вот незаинтересованная интонация не насторожит человека и развяжет ему язык. А я давно уже не задаюсь вопросами нравственности в своем старательском деле.

– И не говорите! Много чего я тут повидала. За всю жизнь в Союзе такого себе и не намечтаешь... Там только в кино увидишь эти вечерние платья на дамах: оголенные спины, глубокие декольте, бриллианты в диадемах и ожерельях... А мужчины все во фраках, грудь белая, бабочки...

– Изысканная публика? – спросила я. Она ответила:

– Изысканная... Пока не напьются. А как напьются, они такими же, как мы, становятся...

– А на чем же в замок съезжаются эти бароны-графы? – спросила я, стараясь, чтобы она не заметила моего хищного интереса.

– На машинах, на вертолетах... У нас там, в горах, есть вертолетная площадка... Этот замок, знаете, национальное достояние. Он бесценный, просто бесценный! Под охраной ЮНЕСКО находится. А иначе у графини просто денег не было бы подправлять его там-сям. Здание-то огромное, это сейчас в темноте не видно – в будние дни, когда приемов нет, графиня экономит на электричестве...

Однако темные очертания замка на горе, заслоняющего изрядный кусок неба, даже отсюда, снизу, казались величественными.

– Замок-то – настоящее сокровище... – повторила она. – Старый граф, когда нацисты пришли к власти, бежал со всем семейством за границу... Он всю жизнь был по дипломатическому ведомству и оказался замешан в одном деле... Я не очень вдавалась, когда графиня рассказывала, но, в общем, он выправлял подложные документы и помогал беженцам скрываться...

– Каким беженцам? – спросила я.

– Ой, вот я вам не скажу точно... – огорченно улыбнулась она. – Надо бы у графини спросить, она все знает – ах, жалко, что вы уезжаете!

– Так он бежал с семьей за границу... а как же замок?

– О, это история, не хуже «Монте-Кристо»! Здесь оставался старый Рихард, управляющий, он, знаете, из семьи, что пятое поколение графам служит, – деды его, прадеды здесь жили в замке, дочь его Эльза сейчас старшая горничная... Ну, так он все успел спрятать, все имущество!