Там, где в дымке холмы

Я двинулась дальше. Территория вокруг квартала была вымощена бетоном, кое-где росли тощие молодые деревца, посаженные при постройке домов. Над нашими головами в большинстве окон зажгли свет.

– Вы больше ни о чем не хотите меня спросить? – поравнявшись со мной, проговорила Сатико. – Не хотите спросить, почему я уезжаю? И с кем?

– Я очень рада, если это ваше желание, – ответила я. – Но сначала давайте лучше отыщем вашу дочку.

– Эцуко, вы должны понять, что стыдиться мне нечего. Нечего ни от кого прятать. Спрашивайте, пожалуйста, о чем хотите, мне стыдиться нечего.

– Я думаю, нам следует сначала найти вашу дочку. Поговорим позже.

– Хорошо, Эцуко, – засмеялась Сатико. – Давайте сначала найдем Марико.

Мы обошли вокруг каждого дома, обыскали все площадки для игр и скоро оказались на том же месте, откуда начали поиск. У главного входа в один из домов я заметила двух женщин.

– Быть может, эти женщины нам что-то подскажут.

Сатико не шевельнулась. Она посмотрела на женщин, потом бросила:

– Сомневаюсь.

– Но они могли ее видеть. Могли видеть вашу дочку.

Сатико, не отводя взгляда от женщин, хмыкнула и пожала плечами:

– Ладно. Надо же им дать о чем-то посплетничать. Меня это не волнует.

Мы подошли к женщинам, и Сатико вежливо, спокойным тоном их расспросила. Женщины озабоченно переглядывались между собой, но сообщить нам ничего не сумели. Сатико заверила их, что оснований тревожиться нет, и мы с ними расстались.

– То-то им сегодня праздник, – усмехнулась Сатико. – Будет о чем потолковать.

– А я уверена, у них и в мыслях ничего дурного нет. Обе они искренне встревожились.

– У вас добрая душа, Эцуко, но, право же, незачем меня на этот счет убеждать. Знаете, меня сроду не заботило, о чем подобные люди думают, а сейчас мне и подавно дела нет.

Мы остановились. Я огляделась вокруг, потом посмотрела вверх, на окна.

– Где же еще она может быть?

– Знаете, Эцуко, мне стыдиться нечего. Нечего от вас скрывать. Да и от тех женщин, коли на то пошло.

– Не поискать ли нам у реки, как вы считаете?

– У реки? О, там я уже смотрела.

– А если на том берегу? Быть может, она там, за рекой.

– Вряд ли, Эцуко. Если я знаю свою дочь, то она сейчас уже дома. И наверное, радуется, что подняла такую суматоху.

– Что ж, давайте пойдем посмотрим.

Когда мы подошли к краю пустыря, солнце садилось за рекой, четко очерчивая силуэты ив вдоль берега.

– Вам незачем со мной идти, – сказала Сатико. – Так или иначе я ее найду.

– Нет, что вы. Я пойду с вами.

– Ну ладно. Пойдемте.

Мы направились к домику. Идти в сандалиях по неровной земле мне было довольно трудно.

– Как долго вы отсутствовали? – спросила я. Сатико шла немного впереди и ответила не сразу. Я решила даже, что она меня не расслышала, и повторила вопрос: – Как долго вы отсутствовали?

– О, недолго.

– Сколько? Полчаса? Дольше?

– Часа три-четыре.

– Понятно.

Мы продвигались по грязи вперед, старательно обходя лужи. Поблизости от домика я сказала:

– Думаю, на всякий случай нам стоит поискать и на другом берегу.

– В лесу? Моя дочка туда не пойдет. Давайте заглянем в дом. Незачем так расстраиваться, Эцуко. – Она снова рассмеялась, но мне показалось, что голос ее слегка дрогнул.

В домике, за отсутствием электричества, было темно. Я осталась ждать у входа, а Сатико шагнула внутрь, на татами. Окликнув дочку по имени, она раздвинула перегородку, отделявшую большую комнату от двух меньших. Я стояла, прислушиваясь к ее движениям в темноте, пока она не вернулась.

– Наверное, вы правы, – проговорила она. – Не мешает поискать на другом берегу.

На берегу в воздухе было полно насекомых. Мы шли молча к деревянному мостику ниже по течению. Дальше, на противоположном берегу, виднелся лес, о котором Сатико упомянула раньше.

На мосту Сатико, обернувшись ко мне, быстро проговорила:

– Под конец мы пошли в бар. Собирались пойти в кино, на фильм с Гэри Купером, но там была длинная очередь. В городе всюду толпились люди, много пьяных. Под конец мы пошли в бар, и там нам дали комнатку.

– Понятно.

– Вы ведь не ходите по барам, Эцуко?

– Нет, не хожу.

На дальнем берегу реки я оказалась впервые. Почва под ногами была вязкой, почти что болотистой. Наверное, причиной тому была моя фантазия, но на берегу я ощутила в себе холодок беспокойства – что-то вроде предчувствия, заставившего меня побыстрее устремиться к темневшим впереди деревьям.