Одержимый магией

Медленно, очень медленно перед его взором проплыла зеленоватая нить, но она тут же растаяла. Он сосредоточился на родимом пятне и направил волю на возвращение нити.

Родимое пятно в форме дракона бездействовало, он не ощутил знакомой пульсации. Он ощутил лишь легкое пощипывание во всем предплечье. Нить снова выплыла в поле его зрения, на этот раз он успел схватить ее. Но контакта не было. Она проскальзывала сквозь его пальцы, как будто их вовсе не существовало. Затем нить вновь пропала. Его глаза защипало и зарезало.

Он опустил руки. «Что происходит?» — удивлялся он. Впервые он ощутил собственное бессилие. Мог ли Ларик заблокировать его энергию?

В его памяти всплыли слова Ларика на заключительной стадии посвящения — что такое вполне может произойти, что может не получаться даже самая элементарная работа. Такое может продолжаться в течение нескольких недель. Однако, ведь все работало, ему удавалось многое проделывать, пока они с Лариком добирались до Авинконета. В течение восстановительного периода все может идти наперекосяк, подумал он, тяжело вздохнув. Тем не менее ему как-то не приходило в голову, что подобное может коснуться и его. Ведь его посвящение оказалось фикцией, обманом. Или он все-таки прошел обряд? Но он ведь прошел по всем станциям и прочувствовал все изменения с сознанием, он ощущал даже приливы энергии в нужное время. Мог ли он должным образом пройти обряд, пока превращался в чудовище?

Он тряхнул головой и снова взялся за эксперимент. В висках застучала кровь. Правое предплечье обожгло словно огнем. Снова он уловил расплывчатые очертания нити, но он был не в состоянии управлять ею.

Он вернулся на скамью и лег, поплотнее укрывшись одеялом. Он еще долго думал о загадочной призрачной женщине, прежде чем сон снова одолел его. Об этом сне он потом будет вспоминать, как о кошмаре, в котором он бесконечно бродил вокруг головы демона, насаженной на кол.

Глава 9

Сначала мне показалось, что это просто освещение, хотя я не был уверен. Оно что-то делало со мной или для меня, но я не знал что именно. Оно также способствовало затруднению понимания некоторых аспектов моего естества. В то же время…

Я вошел в Балкин, внутрь этой огромной, черной, сверкающей каменной глыбы, и направился вдоль тоннеля. В самой верхней комнате я некоторое время висел над водой. Там явно присутствовала чужеродная могущественная сила. Она проникала в каждую клеточку моего естества. В некотором роде она была очень разрушительной; я явственно ощущал ее разряды на многих уровнях. Тем не менее я решил продолжить изучение физической структуры и внутреннего устройства горы.

Маршрут, по которому должны будут проследовать будущие волшебники, был явно обозначен на нефизическом уровне специфическими метками. Он включал ряд станций силового воздействия. Я проследовал на следующий пункт и там тоже некоторое время медитировал. Если это должно помочь им обрести иной уровень энергии, то возможно послужит и мне.

Как долго я проторчал на следующей станции, я не мог определить. Долгое время я верил, что предаюсь своим мечтам и, погружаясь в них, забываю о времени. Лишь позднее ко мне закралось сомнение, когда я ощутил нагнетание и увеличение мощности той силы, на волнах которой я блаженствовал. Я быстро помчался по ее следу, к источнику могущественной энергии, и обнаружил его в центре блистающего у подножия горы города. Сила исходила от сидящих по кругу колдунов. Именно в это время я осознал, что уже довольно поздно и вечер в разгаре. Это означало, что посвящение вот-вот начнется, а энергия будет наполнять гору в течение всей ночи. Я бросился обратно, к следующей станции, следуя своим собственным побуждениям. Я хотел наполнить себя, так как чувствовал, что новая энергия поможет восполнить пробелы памяти.

Кое-что странное произошло на четвертой станции, я услышал голос — мучительно знакомый — обращающийся непосредственно ко мне, даже с намеком на некую интимность.

— Фаней, — говорил он, — Фаней.

Это был мужской голос, и мне показалось, будто я понимаю смысл сказанного слова. Голос звучал настойчиво и сурово, в нем чувствовалось приказание. Фаней. Может это мое имя, затерянное в далеком прошлом и предъявленное в такой форме? Нет, пожалуй, это неверно. Фаней.

— Фаней! — прозвучало более повелительно.

Вместе со словом во мне запульсировало чувство долга, зажглось желание следовать непонятному приказу. Но сознание, что это нарушит мои планы, подавило стремление подчиняться.