Кукольных дел мастер

– Пульчинелло. Это имя. Тебя так зовут.

Антис закрыл глаза. Он не понимал, откуда являются обрывки странных воспоминаний. Он был уверен, что никогда не знал никого по имени Пульчинелло. Ни человека, ни куклы. И все равно, от этого слова тянуло уютом. Покой и дружба: Пульчинелло. Тепло домашнего очага. Так голодный помнит, как его накормили и не взяли платы. Пульчинелло. Пахлаван Качаль. Нейрам Саманган.

Двадцать семь лет насмарку – подтвердившийся факт.

«Что со мной сделали?»

– Мы давным-давно не эволюционируем. Вехдены, брамайны, вудуны. Помпилианцы. Остальные. Мелочи – не в счет. Я полагал, что разумный реформизм поможет нам, Хозяевам Огня, счистить ракушки с днища. Совершить прорыв в новое качество. Я ошибся. Не в цели – в способе. Изменения, предложенные сверху, разрушают. Даже если поначалу они выглядят привлекательно, в них все равно таится гибельный вирус. Объект реформы привыкает не меняться, а подчиняться. Не работник, а раб.

Гибельный вирус, думал антис. Не изменение, а подчинение.

Голубые глаза.

«Что со мной сделали, а?»

– Да, я отрекся, – сказал пенсионер галактического значения, манипулируя вагой. – Думаешь, я не знал, к чему это приведет? Знал. Но лучше огонь, чем пепел. Зачем мне робот-держава? Я что, помпилианец? Теперь наши деятели всех гадюк вешают на меня. Спровоцировал, развалил, устранился. Куколок мастерит, сын скорпиона. А я жду. Случай – лучший руководитель. Вот, дождался…

Он ткнул «крестом» в сторону инфосферы, мерцавшей в режиме ожидания.

– В журнале АНЛ опубликована статья профессора Штильнера. Космобестиолог, прожектер; сложная личность. Утверждает, будто открыл метод передачи энергетических свойств организма при межрасовых браках. Дескать, подтвердил экспериментально. Я дал команду выйти на этого профессора. И нате вам: Штильнер на Квинтилисе, в резиденции наместника Руфа. Наместник успел первым. Впрочем, неважно. Интерес Помпилии криком кричит: есть! Открытие – есть. А засекретить такую сумасшедшую штуку…

Кей хихикнул, скрутил кукиш и показал его инфосфере.

– Шиш им! Всем – шиш! Великое смешение народов! Нет больше ни вехдена, ни техноложца! Наши ортодоксы с ума сойдут от бешенства. Я вначале поосторожничал: первый звонок, деза, мало ли… А тут – ты. Молодой, глупый; живой. Не обижайся, я от радости. Твоя история – второй звонок. Коллективный антис, шутка ли… Как ты говоришь, их зовут?

– Никак не говорю, – пожал плечами антис. – Я не в курсе.

– Малыш, но ты же их опознал! Давай еще разок глянем…

Инфосфера прекратила мерцать. В ней, медленно поворачиваясь вокруг центральной оси, поплыли лица. Под каждым, в выпуклом окошке, светился текст: фамилия, имя, биографические сведения. Вехден с трубой, вехден с гитарой, помпилианец в форме гард-легата, техноложец в бархатном сюртуке…

– Дивный сюртук! – с завистью причмокнул Кобад. – Так, значит, мой запрос обработан. В статусе кея, пускай отставного, есть свои прелести. Кто здесь у нас? Лючано Борготта, невропаст, директор театра «Вертеп». Личная связь невозможна: пропал без вести. Обстоятельства выясняются. Гай Октавиан Тумидус, гражданин Помпилии, военный советник на Михре. Личная связь невозможна: пропал без вести. Обстоятельства… Ага, парочка наших: Бижан Хезерван, майор расбеза, и Заль Ардашир, капитан. Работа под прикрытием, куратор – полковник Сагзи. Человек твоего отца, между прочим.

Нейрам резко подался вперед:

– Фаруд – полковник?

В представлении антиса Фаруд Сагзи никак не укладывался в образ полковника. Куратор агентов под прикрытием? Вечный Огонь, еще вчера он клянчил деньги на сахарную вату…

– Скорее уж покойник, – неприятно ухмыльнувшись, пошутил кей. – Докладывали мне о Кашмиханской трагедии… Делегация спортсменов, гляди-ка! Ладно, разберемся. Пробить опознанных по моим каналам!

Сфера втянула окошки, лица ушли на глубину и сгинули. Вместо них образовалось одно-единственное лицо: живое, подвижное. Вехден не был знаком Нейраму. Молодой, энергичный – по субъективному времени антиса он, должно быть, еще под стол пешком ходил.

– Уже пробиваем, мой кей, – доложил вехден.

И сделал рукой знак: «Да воссияет свет владыки над миром!» За такое титулование, если речь не шла о царствующем монархе, полагалась смертная казнь.

– Собрать все, – приказал Кобад. Он не стал напоминать собеседнику о своем отречении, о том, что он больше не кей, и это сказало антису о многом. – Грязное белье, скелеты в шкафах. Судимости, награды. Предпочтения в сексе. Каждый чих! Любая зацепка может пригодиться. Коллективный антис, надо же!.. вертикаль, клянусь вечным огнем, явная вертикаль…