Кукольных дел мастер

Помпилианцы забыли о рабах: так забывают об имуществе в миг пожара. Спас положение лишь призыв легата:

– Если нам удастся отстыковать «Герсилию», мы будем нуждаться в энергоресурсе. Здешний «Вампир» высасывает накопители. Но рабы – живые батареи. Их можем высосать только мы. Глупо разбрасываться таким резервом…

Обезраблен, легат сделался на диво разумен.

Рабов набили в камеры нижнего яруса «Шеола», как сельдей – в бочку. В столовую их гнали сервус-контролеры: после того, как все остальные завершат трапезу. Рабы подчинялись, дубль-система не возражала; рефаимам было плевать. Спокойные, равнодушные, ходячие мертвецы с улыбками до ушей, рефаимы приводили Лючано в трепет. Трехразовое питание, фильмы, тренажеры, прогулки в оранжерее; здоровый сон от отбоя до подъема. Опека Добрых Братьев. Благотворное влияние Пастушки. Как, оказывается, мало надо, чтобы человек вошел в ритм эрзац-счастья! Даже регулярные визиты пенетраторов никого не смущали – теория ангелов и вознесения превращала беду в победу.

И мармелад по прадникам.

– Разрешите?

К столику подошла Пастушка. Блондинка выглядела безмятежней рассвета над морем. Рядом с ней хотелось расслабиться. Проблемы и неурядицы отступали на задний план под натиском превосходящих сил противника.

– Да, конечно…

Девушка не спешила присесть. Она смотрела на Лючано, и только на Лючано, полностью игнорируя госпожу Руф с Фиониной Вамбугу. Длинные ресницы порхали бабочками. Выразительные глаза лучились добротой. И запах… Кукольник затруднился бы ответить: чем пахло от «вождя вождей». Но каждый вдох на миг превращал его в тряпку.

«Мы негипнабельны, – озабоченно напомнил издалека маэстро Карл. – Это не коррекция, малыш. Это физиология. К сожалению, ее корни для меня – загадка. Кобели тоже бегут за сукой в течке, обрывая поводок…»

– Брат Ува хорошо отзывался о вас. Я согласна с его оценкой. Вы рассудительны и неконфликтны. Вы поймете. Покой и воля – вот что движет нами. Покой души и вышняя воля. Мы – рефаимы, бессильные. Не можешь сопротивляться воле? Получай удовольствие от покоя. От обыденных мелочей. Радуйся пустякам…

– Мармеладу?

«Дался тебе, дружок, этот чертов мармелад!»

– И мармеладу – тоже. Не перебивайте, пожалуйста, – она принялась еле слышно барабанить пальчиками по краю стола. – Просто слушайте. Уверена, вы запомните. И скажете спасибо. Не сейчас – позже…

Отрывистые, короткие фразы. Точные интонации. Чарующий баритон. Дробь пальцев. Краем сознания Тарталья отметил, что начинает думать так, как говорит Пастушка: кратко, внятно. Напевно. Этот способ мышления любое сомнение превращал в догмат. Удовольствие от покоя? Да, наверное. Радуйся пустякам? Чем не истина?

Он опустил взгляд и содрогнулся. Мысли сорвались и полетели вскачь, забыв о краткости. Хрупкие пальцы девушки терзали столешницу, будто зубы собаки – кость, или тапок хозяина. Сверхпрочный пластик уступал ее касаниям, на вид игривым, случайным, прихватывающим, отпускающим – щербины, трещинки, вмятины, намек, убедительней любого другого; покой и воля, воля и покой, не можешь противостоять – расслабься и получай удовольствие…

– Мы еще поговорим. У нас есть время.

Пастушка ласково потрепала собеседника по голове, словно они были знакомы тыщу лет, и двинулась дальше.

– Подружка? – с неприязнью спросила Юлия. – Быстро вы, Борготта…

– Да, он у нас такой, – согласилась адвокат. – Шалун. С коготками.

«Есть чувства, малыш, – отметил маэстро Карл, – сближающие даже женщин. Ревность, например. Утешься, если сумеешь.»

III

– Заседание межрасового Комитета Спасения объявляю открытым!

Юлия с грустью усмехнулась: скорее себе, чем окружающим.

Они устроились в беседке, увитой плющом и вездесущей клубеньковой лианой. Места хватило на всех. Сквозь дендропласт ажурной решетки между помпилианкой и вудуни, благоухая, нахально просунулось соцветие фаллической формы. Ярко-розовая окраска лишь усиливала ассоциации.

«Hyacinthus Tournefort Vastus Impudicus» – прочел Тарталья на табличке – «Гиацинт Гигантский Непристойный». Исключительно точное название!

В беседку, спрятавшуюся в дальнем конце оранжереи № 1, привела их Фионина. Адвокат чувствовала себя в оранжерее как дома, безошибочно находя дорогу в зеленом лабиринте. Вудуны умели и любили работать с живым. Никто не удивился бы, узнав, что госпоже Вамбугу указывают путь Лоа пальм и папоротников.