Женщина из прошлого

– Плохо понял, родимый, – Виталий смотрел Максиму в глаза, – я за свое унижение перед министром хочу реванша. Мне эти герои давно поперек горла стоят. Не сможешь изменить ситуацию, сам станешь публичным козлом отпущения.

– Но…

– В конце концов, – Виталий откинулся в кресле, – только ты виноват в том, что мы так сильно отстали за последние годы.

– Это же кризис, – Ларин впился руками в край стола, – нам на всем пришлось экономить! На зарплатах. На обучении. На питании пассажиров.

– Легче всего, – Виталий криво усмехнулся, – валить все на недостаток ресурса. А ты, дорогой мой, выкручивайся, изобретай! Должны быть идеи. И имей в виду – у тебя только один шанс.

Ларин выполз из кабинета Виталия мокрый, как гусь. Рубашку от «Бриони» можно было запросто выжать.

Такого стресса в кабинете шефа он не испытывал еще никогда. А он-то, дурак, расслабился, думал, привычно заткнет дыру собственной задницей, и дальше все будет как обычно. Но ситуация острая. Видимо, в министерстве хотели крови Виталия за все их прегрешения вкупе, может быть, даже грозились компанию прикрыть. Скорее всего рейс на Бангкок, который они не нашли способа выполнить из-за манифестаций, оказался только формальным предлогом. А Виталий решил вместо себя подсунуть им заместителя и весь разговор подводил Ларина к привыканию к этой мысли. Понятно, что шеф не верил ни в какой положительный исход его «тайской миссии». В конце концов, что можно сделать, чтобы снести с пьедестала крупнейшую авиакомпанию с устойчивой репутацией? Только изменить собственное качество работы.

Нельзя переплюнуть конкурентов за один день, на это нужны годы упорного труда и грамотный менеджмент. Ларин вернется ни с чем и даст Виталию повод. А на кону не только статус и деньги, на кону будущее. Если шеф сделает его виновным во всех бедах компании, карьера в авиации Ларину будет закрыта, как, собственно, и в любой другой сфере российского бизнеса. Ославят его на всю страну как человека, развалившего и обворовавшего целую авиакомпанию. А Виталик за его счет наверняка выкрутится. Его еще все жалеть и утешать будут.

Максим добрел до кабинета словно в бреду, не обратил внимания на вскочившую навстречу ему секретаршу и захлопнул за собой дверь.

Сначала набрал номер начальника отдела внешних связей, велел срочно писать письмо в министерство авиации Таиланда и запрашивать слот в аэропорту Утапао.

– Знаю, что не дадут, – проорал в трубку Ларин, – а ты сделай так, чтобы дали! Если нужно, я лично с министром и с кем угодно переговорю!

Потом вызвал руководителя производства, велел в срочном порядке готовить рейс и обзванивать пассажиров, часть из которых, узнав о задержке на неопределенное время, разъехались по домам. По подсчетам Ларина, на согласование слота и подготовку рейса должно было уйти часа четыре, не больше. В Таиланде – он взглянул на запястье – уже два часа дня. Ответ они могут дать только в рабочее время, значит, к вечеру по Москве надо планировать вылет. Если разрешения не будет, Виталий выставит его из компании сегодняшним же числом.

Ларин прикрыл глаза. Будет все, будет! Главное – узнать, в Таиланде Дашенька или нет. Собственно, вот он и повод: позвонить Фадееву, спросить, как им удалось пробить разрешение летать в Утапао. Михаил Вячеславович, в отличие от Виталика, вполне нормальный мужик. Гипертрофированным самолюбием не страдает. Да и чего ему, собственно, беспокоиться, если в их компании все идет хорошо.

После короткого разговора с Фадеевым оказалось, что Михаил Вячеславович и сам в Таиланде, и Даша в составе бригады усиления там – Ларин едва сдерживал охватившее его возбуждение. Работать он не мог – все плыло перед глазами. Встал, чтобы выйти из кабинета и выпить кофе в баре, но передумал: взгляд случайно остановился на толстой потрепанной папке. В этой распухшей от бумаг страдалице Максим хранил письменные жалобы пассажиров, с которыми не знал как поступить. Если клиент писал претензию и требовал от компании денег – возмещения ущерба, – все было ясно. Отправляли на рассмотрение в претензионный отдел. А куда девать письма, в которых пассажиры ровным счетом ничего не требовали, а просто изливали начальству душу?

Ларин вытащил папку с полки, присел на письменный стол и раскрыл. Сверху – та самая жалоба про «воду и таблетку» со всеми вытекающими. Смотрим дальше. «Когда мы с подругой попросили стюардессу налить нам еще чаю – у нас с собой чашки были, – она нам ответила: «Вы сначала этот выпейте». Но мы же лучше знаем, сколько нам нужно чаю – эти ваши пластиковые емкости для горячих напитков такие маленькие! Мы и говорим: «Мы лучше знаем, сколько выпьем», а она нам в ответ: «А у нас на каждого человека норма: пейте, что дают». Неужели нельзя увеличить норму обычной кипяченой воды, а заодно научить сотрудников вежливо разговаривать с людьми?!» Ларин не стал читать до конца – пролистнул страницу.