Женщина из прошлого

Даша, чтобы отогнать грустные мысли, сильнее прижалась к нему, и все вокруг стало превращаться в дымку, становиться фоном картины, созданной умелыми декораторами. Глаза ее смотрели, но не видели убожества и грязи, уши перестали воспринимать звуки извне, нос больше не чувствовал запаха гнили, а сердце перестало стучать испуганно. Даша ощущала близость Кирилла, и в этом заключался смысл бытия. Она закрыла глаза, не в силах побороть накатившую волну возбуждения. Боже! Как же безумно она его любит, как безрассудно!

– Дашенька, – голос Кирилла стал низким, его губы потянулись к ее губам, – Дашка!

– Кирюш, не сейчас, – едва не теряя сознание, прошептала она.

– Ты не добра ко мне, о, я несчастный! – выдохнул он, и оба они вполголоса рассмеялись, забыв, где находятся и что им предстоит.

Даша отпрянула от Николаева – за дверью прогремели шаги.

Их лица стали серьезными, как только помрачневший таец переступил порог. Под вопросительным взглядом Кирилла он молча кивнул, Даша невольно зажала ладошкой рот.

Николаев сделал все, чтобы вытянуть из служителя хотя бы минимум информации: за что посадили Фадеева, почему? Предлагал деньги, повышал голос, умолял, приказывал. Таец отделывался короткими «не знаю» и отказывался говорить.

Морозова наблюдала за Кириллом, все больше поддаваясь панике, – разговор заходил в тупик, а Николаев распалялся и выходил из себя. Ей показалось, что еще немного, и дело кончится плохо: Кирилл натворит глупостей и сам же сядет в тюрьму. С агрессивными людьми в этой стране – в отличие от России – не церемонятся.

– Кирилл, – Даша взяла его за руку, – нам надо идти.

– Подожди, – отмахнулся он.

– Ничего нового он нам не скажет.

– Посмотрим!

– Я ухожу, – Даша выпустила его руку и направилась к двери.

Только в этот момент Кирилл очнулся.

– Куда ты?

– В отель, – Морозова решительно открыла дверь, – попытаюсь найти адвоката. Без него нам не добиться ни информации, ни встречи с Фадеевым.

– Ты же никого здесь не знаешь!

– Придумаю что-нибудь.

Кирилл бросился вслед за ней, оставив растерянного тайца стоять посреди комнаты. Дарья обернулась к тюремщику, вежливо попрощалась и вывела Николаева за дверь.

Выбитые из колеи, они молча вышли за пределы территории Клонг Прайм и оказались посреди непроглядной тайской ночи.

– Что будем делать? – уныло спросил Кирилл.

– Позвоним в отель, – предложила Даша, – попросим, чтобы за нами прислали такси.

– Не стоит, – возразил он, – чем меньше народу в курсе нашей поездки сюда, тем будет лучше. Не дай бог, информация о Фадееве просочится. Не случайно же он прислал SMS тебе, а не своему руководству, например.

– Ты прав, – Даша кивнула, – не будем звонить.

Они побрели по дороге. В обступившем их лесу нарастали ночные звуки. Чем дальше отходили они от стен тюрьмы, тем нестерпимее становились крики птиц и зверей. Даше казалось, что, если бы не огни, освещавшие трассу, их бы уже давно разорвали в клочья. Пальцы Морозовой впились в ладонь Кирилла.

– У меня, – отозвался он, – есть в Бангкоке знакомый продюсер, очень влиятельный человек. Может, он сможет чем-то помочь?

Даша торопливо кивнула в ответ и подумала, что природа не случайно вынуждает человека искать свою половинку: у них с Кириллом, похоже, был общий эмоциональный предохранитель – один на двоих. Когда один начинал впадать в панику, второй сохранял спокойствие, когда другой терял разум, первый продолжал мыслить здраво. Если бы эта ситуация с Фадеевым свалилась на нее одну, она бы просто сошла с ума – не подумав о последствиях, начала бы трубить во все трубы о помощи, звонить руководству в Москву. Но Михаил Вячеславович, как она теперь поняла, именно опасался огласки. Никто ни о чем не должен был знать, тут Кирилл абсолютно прав. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация не прояснится.

– Hi, Jeremy, – услышала она преувеличенно радостный голос Кирилла, – how are you, my friend?[23]

Разговор длился довольно долго, и от ясного, уверенного голоса Николаева Даша окончательно успокоилась. Джереми согласился прислать за ними свою машину и даже обещал устроить им встречу с хорошим адвокатом. Немедленно.

– It’s great, – восхищался в трубку Кирилл, – thank you, my friend![24]

И жизнерадостно хохотал в ответ на последовавшую реплику Джереми. Морозова гордилась непринужденными интонациями Кирилла, его манерой держаться и таяла, заглядывая в лицо любимого, сосредоточенное на разговоре. Она почувствовала, что еще чуть-чуть – и приятное помутнение разума снова вернется. И тогда уже лес не лес, звери не звери – будет совершенно неважно.