Женщина из прошлого

Тем временем главврач и сам уловил чувственные волны, исходившие от юной медсестры. У них завязался роман. Люся не ожидала от себя такой страсти! Ей было все равно, что о ней говорят, не волновало, где они встречаются с Валерой – лишь бы он был с ней рядом. Если не хочет, пусть даже не женится. Она не станет просить: знает, как важна для этого невероятно талантливого и неординарного мужчины свобода.

Именно в тот год их безумной любви она поняла, для чего была создана богом – любить! Быть слабой и служить поддержкой сильному: тому, кто в состоянии творить, кто умеет не только помочь человеку, но способен спасти ему жизнь. Каждая успешная операция Валеры окрыляла Людочку и наполняла восторгом. Сама по себе она, конечно, ничто. А вот когда ее любовь отогревает гения, дает ему силы для подвигов, ее жизнь наполняется смыслом!

Люся порхала, парила в недосягаемых высотах счастья и не замечала, как вокруг нее сгущаются тучи.

Начались неприятности с того, что врачу их отделения – тридцатилетней заносчивой дамочке – пришла в голову жестокая мысль: рассказать отцу Люси правду о романе его дочери с главврачом больницы. Под соусом заботы о своей подчиненной и «единственном ребенке» в семье она явилась к Людмиле домой.

Когда Люсенька вернулась под утро с ночной смены, отца она не узнала: лицо его стало землистым, всегда смешливые, с искринкой глаза погасли. Он даже не мог говорить: губы дрожали.

– Как ты могла? – едва произнес он.

– Папочка, ты о чем? – Люда не поняла смысла вопроса.

– Не для того я тебя воспитал, – слезы отчаяния потекли из безжизненных глаз, – какой же ты ангел? С того момента жизнь Людмилы стала похожа на качели между адом и раем. На дежурствах она парила и забывала обо всем на свете, кроме обожаемого Валеры, а приходя домой, кожей ощущала безутешное горе отца. Она понимала, что виновата перед ним, что лучший выход – прекратить отношения, и не могла. Любовь к мужчине оказалась сильнее дочерних чувств.

Отец разочаровался в дочери раз и навсегда. Он-то мечтал о молодом зяте, о пышной свадьбе, о внуках, о том, чтобы все по закону божьему и как у людей. Разве мог даже в самом страшном сне он себе представить, что дочь достанется старому негодяю, который будет пользовать ее, даже и не думая о женитьбе? Вся больница – да что там! – весь город знал об этой порочной связи, а Люська оказалась настолько глупа, что даже и не попыталась все это скрыть. Нет у него больше дочери. Нет!

Людмила тяжело переживала обиды отца и металась между двумя огнями – любовью и долгом. Любовь, как ни старалась она образумиться, как ни лила слезы в три ручья, взяла над ней верх. Выход примирить папу с Валерой был только один: выйти за любимого замуж. И Люсенька, с детства не признававшая лжи и ухищрений, так прямо обо всем и сказала.

Валера пропал. Сначала уехал в отпуск, ее даже не предупредил. Потом стал умело избегать встреч. В те ночи и дни, когда дежурила Люся, носу не казал в ее отделение. Коллеги, которые раньше были с ней вежливы и почтительны, вдруг как с цепи сорвались. Часу не проходило, чтобы на Люсеньку не обрушивался шквал упреков за все на свете. Хотя работала она по-прежнему старательно и больные ее любили.

Понадобилось немало времени, чтобы Людмила поняла: коллеги ненавидят ее за то, что раньше с ней приходилось считаться. А кто она такая? Пустое место. Обычная медсестра.

Измученная и растоптанная, Люся решилась на отчаянный шаг – пойти к Валерию и выяснить отношения. Если она ему не нужна больше, пусть скажет прямо. Тогда она перестанет изводить себя надеждами: напишет заявление и пропадет. Из больницы, из его жизни.

Люсенька знала, что по средам секретарь главврача уходит с работы рано – возит сынишку в бассейн, – и потому выбрала для разговора именно этот день. Не то чтобы хотела застать Валеру врасплох, войдя без доклада. Просто стыдно было перед людьми. Непристойно.

Она пришла в больницу специально ради встречи с ним – была не ее смена. На вахте сказала, что забыла зонт. Баба Клава поверила: погода на руку Люсе стояла дождливая. Но поднялась она не на второй этаж, в свое отделение, а сразу на третий. Свернула по коридору налево, порадовавшись, что не попалась никому на глаза, и застыла перед дверью приемной. Прислушалась. Ни стука клавиш, ни шорохов – значит, секретарша уже ушла. Люся открыла дверь, прошмыгнула внутрь. Сердце ее бешено колотилось – и оттого, что через несколько секунд она увидит его, и потому, что проникла тайно, словно воровка. Набравшись смелости, она поднесла кулачок к двери его кабинета, постучала и сразу вошла.