Золотарь, или Просите, и дано будет...

Не один доберман пострадал за свой экстерьер.

— Мысли о суициде посещали?

— Нет.

— Уверены?

— Да.

Могучий торс. Лапы карлика-геркулеса. Плечи Атланта. Сизая щетина на брылях. Надбровные дуги неандертальца. Тени великих за спиной. Юнг, Ломброзо, папаша Зигмунд. Кто там еще? Карнеги?

Остап Бендер?

— Депрессивные расстройства?

— Нет.

— Отвечайте громче.

— Нет!

— Неврозы? Психозы?

— Это вы у меня спрашиваете?

— Я. У вас.

— Нет.

— На учете состоите?

— Где?

— Значит, не состоите…

Фрейд решительно был чем-то раздражен. Его раздрай передался мне. Он сверкал глазками — и я. Он сопел — и я. Он придвигался ближе — и я не отступал. Он ерзал стулом по линолеуму — и я качался с пятки на носок. Два пса кружили друг вокруг друга — принюхиваясь, ворча.

Вопросы больше не казались мне идиотскими. Смысл сказанного исчез, отдалился. Осталось лишь звучание. Краткий рык — нутряной, злобный.

И — рык в ответ.

— Транквилизаторы принимаете?

— Какие?

— Феназепам. Реланиум.

— Зачем?

— Для снятия тревоги.

— Я не тревожусь.

— Умножьте пять на семь.

— Тридцать пять.

— Травмы головы?

— Нет.

— В детстве?

— Нет.

— Умножьте четыре на тринадцать.

— Пятьдесят два.

— Закройте дверь! Я занят!

Это не мне. Это в дверь кто-то сунулся невпопад. Обернувшись, я успел заметить клетчатую рубашку. Бедолага исчез быстрей, чем запах ландышей — в отхожей яме. От вопля Фрейда во мне сорвался какой-то крючок. Спусковой? Бульдог довольно скалился, моргая. Похоже, он этого и добивался. Вот, радуется. Мертвая хватка, да?

Тебе лечиться надо, доктор.

— В гневе бьете посуду?

— Нет.

— Семейное положение?

— В разводе.

— Инициатор развода — вы?

— Не ваше дело.

— Повторяю: кто инициатор развода?

— Почему вас это интересует?

— Не отвлекайтесь. Я должен составить ясную картину.

— Какую картину?!

— Пять на сто двадцать пять?

— М-м… Шестьсот двадцать пять.

— Ревновали мать к отцу?

— Нет.

— Отвечайте правдиво. Ложь смазывает диагноз.

— Мамой клянусь! Так устраивает?

— Разделите восемьдесят четыре на семь.

— Двенадцать.

Фрейд вертел в пальцах карандаш. Толстые пальцы с обкусанными ногтями. Остро заточенный карандаш. Ловко вертит, гад. Как дротик перед броском. Как метательный нож. Бздын-н-н! От психиатра несло — хоть нос затыкай.

Или это от меня?

Очень тесный кабинет. Не развернешься. Трудно дышать. На столе светится монитор. Под столом тихо урчит системка. Что там на экране? Заставка, полускрытая телом врача, бесит. Яркие краски, нервные фигуры. Как я раньше не заметил?

Жарко.

— Умножьте двести семьдесят три на шестнадцать.

— Я…

— Не отвлекайтесь! Ну?!

Пуск.

Программы.

Стандартные.

Калькулятор.

Тыц-тыц-тыц. Равняется.

— 4368.

— Приступы страха?

— Да.

— Что — да?

— А что — приступы?

— Мучают?

— Нет.

— Больная принимает «Рисполепт» и «Паксил». Одновременно с этим она три недели принимала фенибут. И бромокриптин — от гиперпролактемии…

Google. Поисковая строка.

«Психиатр вопросы». Девятая ссылка сверху.

Enter.

Поиск: фенибут.

— Квадратный корень из шестидесяти семи? Три знака после запятой…

— 8,185.

— Может ли больная заменить фенибут афабазолом и тенотеном?

— Не имеет смысла.

— Почему?

— Это как пытаться усилить танковую дивизию одним мотоциклом…

— Раздражает ли вас при чтении смятая страница газеты?

— Да.

— Молодящаяся старуха?

— Да.

— Квадратный корень из ста тридцати двух?

— 11,489. Да.

— Что — да?

— Раздражает.

— Чрезмерная близость собеседника?

Фрейд придвинулся вплотную. Сейчас вцепится.

— Да!

— Человек грызет ногти?

— Да!

— Кашляет в вашу сторону?

— Да!!!

— Двести шестьдесят умножить на семьдесят пять?

— 19 500.

— Слово из восьми букв.

— Агрессия.

Исчез объем. Сгинул рельеф. Спрятался собеседник. Далеко-далеко. Близко-близко. Нет мимики, жестов, интонаций. Нет перспективы. Все плоское — легло, распласталось. Слова. Знаки. Тыц-тыц.