Куколка

– Я не обману тебя, Кэст.

– Вехден не лжет! Я знать. Вехден говорить не всю правду. Это да. Ты давать мне половину, и мы забывать о маленький казус. Хо-хо! Ты сохранять мне копию! Я хотеть видеть эротический мечта дурня!

– Хорошо. Я сохраню копию для тебя.

– Вехден не брать взятки. Я знать. Деньги дурень-помпилианец – не взятка? Их для Фаруд можно? Не запрет?

– Это не взятка. Это дополнительный заработок. Богатенький придурок мечтает записать на куим-сё свои фантазии. Для домашней коллекции и показа друзьям. Ничего противозаконного. В принципе, я мог бы обратиться прямо к Монтелье. Уверен, он не отказал бы…

Рыжий толстяк подпрыгнул в шезлонге.

– Ха! Зачем Монтелье? Ему не надо деньги. Он без нас иметь великий гонорар. И великий гонор. Деньги нужен Кэсту Жорину. Ты верно сделать, когда говорить мне. Я больше не спрашивай про взятка. Я молчи-помалкивать! Вот печать.

За их спинами затихал павильон. Администрация заповедника, дав «Zen-Tai» разрешение на сессионную неделю в Ад-Хашар, взамен потребовала, чтобы постройка строго соответствовала канону. Временная? Будет снесена перед отлетом? Это неважно. Или соответствуйте, или разрешение аннулируется. Итак, четыре несущих столба, вход – с южной стороны, пол застелить натуральной овчиной, за счет студии; за павильоном – кислотный мусоросборник и био-туалет.

Никаких костров.

Фонарь на крыше должен гореть все темное время суток.

Что еще? Да, если кто-то из арт-трансеров или обслуги заболеет – он должен немедля покинуть заповедник. Список мелких требований прилагается отдельно. Ознакомьтесь и примите к сведению.

– Сумерничаете?

Великий режиссер вышел из павильона на свежий воздух и с наслаждением потянулся, хрустнув позвонками. Высокий, худой, похожий на грифа-стервятника, Ричард Монтелье выглядел усталым. «Гнев на привязи» близился к завершению, измочалив психику творца. Телепат, подобный Монтелье, сказал бы, что режиссер на грани нервного истощения. Но других телепатов тут не было.

Гений ревнив, это знали все.

– От тебя фонит, – бросил он Фаруду.

Достав из футляра курительную палочку (сандал, типак, йельская смола), режиссер поджег кончик серебряным «запалом» и вдохнул первую порцию дыма. Острые черты лица Монтелье пронизала судорога удовольствия. Глаза приобрели мечтательное выражение.

– Волнуешься? Неприятности?

Рыжий Кэст дернулся, уставился на обожаемого гения, затем – на вехдена. «Молчи!» – беззвучно молил толстяк. Сплетя пальцы, он хрустел суставами, как если бы таким жалким способом подражал хрусту позвонков Монтелье. «Странно, – подумал Фаруд, любуясь тенями пустыни. – Столько лет рядом. Вместе. С планеты на планету, от фильма к фильму. Почти братья. И до сих пор один втайне боится другого. Наверное, Кэсту трудно обожать, не боясь…»

Сам вехден ни капельки не опасался, что телепат проникнет в его мысли. Хотя там было, что скрывать. Злоупотребление служебным положением, использование казенной аппаратуры в личных целях, допуск постороннего к капсуле с куим-сё – пустяк.

Ерунда.

Шелуха, скрывающая вкусное ядро.

Окажись здесь агент, пытавший Фаруда на Кемчуге, да копни поглубже… Впрочем, начальник Бюро расследований Халлухского Доминиона ни за что не поверил бы донесениям своего сотрудника. Решил бы, что имеет дело с умалишенным. С двумя умалишенными: агентом и Фарудом Сагзи. Посягнуть на неуязвимое, замахнуться на святое? Сделать то, чему наука вынесла окончательный вердикт: невозможно?

Отличное занятие для психа.

– Сестра рожает, – вяло отозвался Фаруд.

Ноздри его трепетали, ловя аромат курительной палочки. На вехдена дым действовал иначе, чем на Монтелье. Начиналось приятное головокружение, а мозг работал с прозрачной ясностью инфокристалла. Жаль, при частом употреблении типака оставалось только головокружение. И чем дальше, тем менее приятное.

– Зять звонил. Сказал: отвез в родильное отделение…

В фоне возбуждения, окружавшем Фаруда, режиссер виноват не был. Самый злостный заговорщик находился в безопасности рядом с Монтелье. Без разрешения ни один телепат в Галактике, кроме психиров-нелегалов и полицейских сканеров-допросчиков, не сунется в голову собеседника. Условный рефлекс: телепаты хорошо помнили жуткие погромы на Мондонге, Тире и Квинтилисе, когда население жгло дома и уничтожало семьи «головорезов», заподозренных в несанкционированном чтении мыслей.