Калейдоскоп

— Извини, Анри… Но я должна ехать… Надеюсь, ты сможешь это понять. Для меня это очень и очень важно. И наш брак вовсе не должен пострадать от этой доездки. То, что я делаю, нужно… для меня. Я поступаю так не для того, чтобы тебя обидеть.

Александра подошла к мужу и попыталась обнять его, но он отстранился. Анри обращался с ней как с чужой и таковой ее теперь, видимо, считал.

— Я теперь даже не знаю, кто ты такая.

— Разве мое семейное древо имеет такое значение? Но она заранее знала ответ на этот вопрос. Анри печально покачал головой и вышел из комнаты. Александра же вытерла слезы и решительно направилась вниз, собрать вещи девочек. Что бы ни случилось с ее браком, никаких сомнений у нее не было… Она должна лететь в Нью-Йорк. Должна. И полетит.

Глава 28

Лишь за три дня до назначенной даты встречи Джон отправился в телекомпанию, предъявил все свои пропуска и поднялся наверх. Улыбнувшись секретарше, он поинтересовался, у себя ли мисс Уокер.

— Она собирается уходить через пару минут…

Секретарша хотела спросить, кто он, но Джон уверенно двинулся к кабинету Хилари, и она только пожала плечами.

Не могла же она цепляться ко всем, кто приходил к ее начальнице. Таких был легион, а этот мужчина выглядел прилично, даже более того.

Девушка про себя улыбнулась, подумав, что это, может быть, возлюбленный Хилари. О ее личной жизни никому ничего не было известно.

Джон тихо прикрыл за собой дверь кабинета. Хилари удивленно подняла на него глаза:

— Да?

Она подумала, что этот человек ей что-то принес; тексты или срочные распоряжения. Новые лица часто появлялись в ее кабинете, но вошедший вел себя странно: стоял и спокойно смотрел на нее. Потом он направился к столу.

Хилари вдруг испугалась и протянула руку к телефону, чтобы вызвать охрану, но, видя, что мужчина улыбается, смутилась собственной реакции. Посетитель производил впечатление интеллигентного человека, имел приятную внешность, однако Хилари никак не могла взять в толк, кто он такой и что ему надо.

— Мисс Уокер? — спросил он низким голосом. Джон задал этот вопрос только из приличия. Он точно знал, кто перед ним, знал эту женщину, возможно, лучше, чем она сама себя знала.

— Извините за вторжение, но мне надо с вами пару минут поговорить.

Хилари поднялась из-за стола, словно, видя его приближение, хотела взять ситуацию в свои руки. Зеленые ее глаза были холодны как лед, тон резок:

— Я ухожу. Вам придется зайти завтра. Из какого вы отдела?

Это был трудный вопрос, Джон не знал, что ответить. Он не хотел, чтобы Хилари вызывала охрану, которая вышвырнула бы его из кабинета, и решил действовать напрямик.

— Причиной моего визита являются Меган и Александра… Джон сделал паузу, чтобы увидеть эффект от своих слов. Но, подобно глубокому ножевому или пулевому ранению, кровь появилась не сразу. Ее глаза по-прежнему были зелеными ледышками.

— Они хотят с вами увидеться.

— Кто вы?

Хилари протянула дрожащую руку к телефону, но Джон опередил ее и, придержав трубку, взмолился:

— Пожалуйста, дайте мне пять минут, и я вам все расскажу. Это долгая история, но постараюсь изложить ее кратко.

Вдруг она поняла, что имеет дело с мужчиной, который тогда звонил ей. Джон знал, что Хилари помнит тот звонок.

— Я не хочу видеть их.

— Но они хотят видеть вас. Обе… Александра прилетит из Франции… Меган из Кентукки…

У нее в глазах появились боль и невыразимая печаль.

— Вас прислал этот старый прохвост, не так ли? Но почему именно сейчас?

Хилари распрямилась во весь рост и, забыв про телефон, не отрываясь смотрела на Джона.

— Он умирает.

— Вот и хорошо.

— Возможно, он решил искупить грехи. Он хочет, чтобы вы трое встретились в этот уик-энд в его доме в Коннектикуте. Он искал вас несколько месяцев…

— Говнюк… — прервала она. — Знаю я, как он искал. Двадцать лет назад я приходила к нему. Он не имел понятия, где мы находимся, и не слишком переживал из-за этого. Кто нас разыскал? Вы?

Джон кивнул, не зная, возненавидит ли она его за то, что он разбередил в ней давнюю боль. Хилари давно подвела черту под прошлым. Она отказалась от поисков сестер после встречи с Артуром. Спустя десять лет мечта умерла окончательно, и теперь она не хотела ее реанимировать. Сестры ей были больше не нужны.

Хилари удалила из своей жизни все, что могло о них напоминать; отказалась от мужчин, детей, любви. Остались лишь работа и стремление подняться на вершину карьеры. В движении по выбранному направлению Хилари не считалась ни с кем, не испытывала ни вины, ни сожаления. Она рассчитывала только на себя.