Калейдоскоп

— По-моему, она послала нас ко всем чертям, я не совсем понял остальное. Кажется, это был арго.

— А что это? Диалект? — поинтересовался Сэм, хотя филологические тонкости французского языка сейчас мало волновали его, он больше всего боялся потерять ее в толпе прохожих.

— Это парижский жаргон.

Девушка метнулась в короткую улочку, рю де Гран-Дегрэ, свернула к одному из подъездов и исчезла внутри, с силой хлопнув дверью.

Сэм остановился и расплылся в довольной улыбке.

— С чего ты так обрадовался? — удивился Артур.

— Теперь мы знаем, где она живет. Остальное будет проще.

— Почему ты решил, что это се дом? Может, она к кому-то зашла?

Артура поразила сила страсти, охватившей его друга. Сам он никогда ничего подобного не испытывал, но, конечно, и такие женщины ему не встречались. Она в самом деле была обворожительна.

— Рано или поздно она выйдет. Должна выйти.

— И ты собираешься стоять здесь весь день и ждать? Уокер, ты, несомненно, спятил!

Артур не знал, что ему делать. Он не намеревался, будучи в Париже, торчать у подъезда какой-то девицы… которая даже и говорить-то с ними не захотела, в то время как в этом городе были тысячи других девушек, которые бы с радостью пылко их отблагодарили за освобождение.

— Я здесь торчать не собираюсь, если хочешь знать… Сэм некоторое время пребывал в замешательстве.

— Ну ладно, — сказал он, — иди. Встретимся позже. В том же кафе, куда мы заходили.

— А ты будешь ждать здесь?

— Совершенно верно.

Сэм закурил и с терпеливым видом прислонился к стене дома, в котором, как он полагал, жила девушка. Он подумывал, не войти ли внутрь, но решил пока воздержаться. Вдруг она снова выйдет? Ему некуда торопиться, он может и подождать.

Артур, раздраженный его упрямством, пытался убедить друга более разумно распорядиться свободным временем, но все было напрасно. Сэм не собирался никуда уходить. В итоге Артур сдался и решил ждать с ним; с одной стороны, он не хотел оставлять Сэма одного, а с другой — сам проявлял интерес к девушке.

Их терпение было вознаграждено. Меньше чем через час девушка появилась из подъезда с какими-то книгами в руках. Волосы у нее теперь были распущены, и она выглядела, пожалуй, еще привлекательнее. Она их тут же увидела и сделала шаг назад, но быстро передумала и с гордо поднятой головой зашагала по тротуару.

Когда она проходила мимо, Сэм, чтоб привлечь ее внимание, легонько коснулся ее руки. Сначала казалось, что девушка шарахнется в сторону, но она остановилась и, гневно сверкая своими зелеными глазами, посмотрела на него. Взгляд был красноречив. Она, по-видимому, сознавала, что не имеет смысла ему что-то говорить, поскольку он все равно не поймет и, более того, просто не захочет понять.

— Мадемуазель, вы не желали бы с нами перекусить?

Сопровождая свои слова всем понятным жестом, Сэм продолжал проникновенно смотреть ей в глаза, словно желая убедить, что не собирается ее обидеть или воспользоваться ситуацией. Сэму просто хотелось глядеть на нее… видеть ее… а может, дотронуться, если повезет.

— Oui? — спросил он с надеждой. Красавица парижанка покачала головой:

— Non. О'кей?

Ее французский акцент прозвучал так мягко, что Сэм улыбнулся. Артур наблюдал за ними, не в силах выдавить ни слова по-французски. Присутствие этой девушки словно лишило его дара речи.

— Нет…

Она повторила жест Сэма и покачала головой.

— Почему?..

Сэм мучительно пытался вспомнить, как это будет по-французски.

— ..Pourquoi?

Он вдруг в страхе посмотрел на ее пальцы. Может, она замужем? Может, ее супруг очень ревнив? Но кольца на безымянном пальце не было. Она выглядела очень молодо, хотя, конечно, в это военное время могла быть вдовой.

— Parce que…

Она говорила медленно, чтобы американец понял, хотя не слишком на это надеялась.

— ..Je ne veux pas.

— Она говорит, что не хочет, — шепнул Артур.

— Почему?..

Сэм, похоже, обиделся:

— ..Мы же хорошие ребята. Только ленч… еда… Он снова жестами изобразил прием пищи.

— ..кафе… о'кей?.. Пять минут?..

Сэм поднял вверх растопыренную пятерню.

— ..О'кей?

Он поднял руки вверх, демонстрируя беззащитность и миролюбие, но девушка снова отрицательно покачала головой. Было ясно, что ей все это надоело: и приставания солдат, и чужеземцы, хозяйничающие на ее родине.

— Нет немцы… Нет американцы… Нет… Нет кафе… Нет…

Сэм молитвенно сложил руки, и казалось, он вот-вот расплачется. То, что она не ушла, а осталась стоять и слушать его — это уже было кое-что. Он показал на себя, а потом на Артура: