65  

Рама провел узкой ладонью по лицу, словно пытаясь стереть краску. Лицо не посмело ослушаться, став привычно бледным.

— Больше я тебе ничего не скажу, — сухо бросил аскет. — Ступай за водой…

6

Когда Сурья-Солнце погонит свою колесницу в сторону океана, а вечер измажет сиреневой кистью стену джунглей, — именно тогда Рама-с-Топором вопросительно глянет на своего ученика, и ученик его поймет.

Гуру не раз говорил, что добродетельный брахмачарин[46] в конце своего обучения должен сделать две вещи: расплатиться с учителем и дать какой-нибудь обет.

Относительно расплаты Рама предупредил сразу и бесповоротно: не вздумай. Многие достойные ученики лезли вон из кожи, дабы ублажить учителя: пригоняли тысячу белых скакунов с правым черным ухом, доставали серьги и сандалии, какие носит Богиня Счастья… Гангее в таких подвигах было отказано. Отказано публично, в присутствии матери-Ганги и обоих Наставников.

Гангея тогда еще обиделся не на шутку: накрывалась бронзовым тазом мечта — привести учителя в трепет, добыв для него… добыв для него… добыв…

На ум не приходило ничего, что могло бы заставить трепетать хозяина Курукшетры. Гангея обиделся вдвое больше, а мама лишь кивнула и удалилась в сопровождении Ушанаса и Брихаса.

Что же касается обета, то в рыбачьем поселке сын матери рек успел кое-что подслушать.

И, отвечая на вопросительный взгляд Рамы, юноша произнес всего несколько слов.

— Ну и дурак, — подытожил учитель, дернув себя за кончик косы. — Нашел, с кого брать пример… Ох, малыш, не приведи судьба, чтоб мы с тобой встретились как враги!..

А потом еще долго качал головой, уставясь в землю.

Юный Гангея дал обет, повторив слова, которые почти сорок лет тому назад произнес семнадцатилетний Рама, сын Пламенного Джамада:

— Никогда не отказывать просящему…

Глава VI

ЛЮБОВЬ ОПЕКУНА И ТОПОР РАЗРУШИТЕЛЯ

1

Рама подбросил в костер охапку веток, и клубы сизого дыма наполнили ночь. Дрова отсырели — сезон дождей, приближаясь, насквозь пропитывал влагой все, что угодно, — и Семипламенный Агни надсадно кашлял, дразнился чадными языками, ругался на чем свет стоит, пока влага не соизволила, шипя и стеная, изойти прочь.

Аскет по давней привычке дернул себя за кончик косы и опустился на бревно в пяти шагах от кострища.

Рядом с ним лежал обязательный Топор-Подарок, с которым Парашурама не расставался ни на миг, по правую руку, на ошкуренном чурбачке, расположились кусок выделанной кожи, дратва и набор игл с лезвиями.

Сегодня пришло время изготовить для юного Гангеи новую готру — набор, что предохраняет руки лучинка от повреждений при ударе тетивы. В готру согласно Дханур-Веде входили: кожаная лента из двух слоев, которой хитро обматывалось левое предплечье, пара наперстков для указательного и среднего пальцев десницы, поддерживающих стрелу на тетиве, особо искусным стрелкам еще полагался сложной формы перстень из твердого металла. Его носили на большом пальце правой руки.

Однажды Раме-с-Топором довелось рассмотреть в подробностях, как стреляют чужаки-млеччхи. Неплохо. Иногда даже хорошо. Разве что удивляет гордость собственной меткостью: лучник должен быть меток по определению, тут гордиться совершенно нечем. Зато истинный стрелок, поражая цель, способен выпустить семь стрел сплошным потоком, и знатоки будут восхищенно цокать языками. К тому же «маха-дханур», большой лук в рост человека, придерживаемый во время стрельбы ногой, можно натянуть лишь единственным способом: оттягивая тетиву сгибом большого пальца. А на пальце обязательно должен быть боевой перстень.

Формы перстней были семейными тайнами, и на соревнованиях лучников считалось позором присматриваться к украшению.

Аскет вздохнул и принялся мять в ладонях заготовку для ленты и наперстков.

Его молодой ученик лежал напротив, вольно раскинувшись на шкуре черной антилопы, и смотрел в небо.

— Скажи, гуру, — внезапно произнес Гангея, вдыхая кислый запах прели и улыбаясь без причины, — у меня сегодня славный день?

— У меня, — отозвался неразговорчивый гуру.

— Тогда я могу задать тебе один вопрос?

— Можешь.

— А ты не станешь ругаться?

— Стану.

После такого однозначного ответа оба некоторое время молчали.

  65  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×