Драгоценности

— А что ты думаешь? — нежно спросила она его. — Что ты собираешься теперь делать?

— То же самое, что делал раньше, — ответил он уверенно, и тут он решил сказать ей то, что раньше не собирался говорить. — В ближайшие дни мне хотелось бы кое с кем тебя познакомить.

Казалось странным говорить ей об этом, и поэтому он до сих пор молчал. Он хотел рассказать ей о Сесиль на Рождество, но отец был так болен, и Филипп счел неуместным даже упоминать об этом.

— С кем-то особенным?

— Более или менее, — небрежно ответил он и покраснел.

— Может быть, мы пообедаем вместе перед моим отъездом из Англии.

— Мне бы очень хотелось этого, — смущенно сказал он. Он был безразличен ко всем остальным членам семьи, но Сара все же была его матерью.

Она напомнила ему об их разговоре через две недели, когда решила, что пора возвращаться в Париж. У Эмануэль возникли какие-то затруднения с магазином, а Изабель должна была идти в школу.

— Так как насчет обеда с подругой, о которой ты говорил?

— А, это… возможно, у тебя не найдется времени до отъезда.

— У меня есть время, — возразила Сара. — У меня всегда найдется время для тебя.

Он уже пожалел, что упомянул об этом, но она, как могла, старалась его успокоить, и они договорились о дне, когда пообедают в ресторане. Девушка, с которой она познакомилась на следующий вечер, не произвела на нее большого впечатления. Она была типичной англичанкой — высокой, худощавой и бледной, и почти все время молчала. Ее отличали исключительная благовоспитанность, абсолютная порядочность. Это была самая скучная девушка из всех, с которыми Сара была когда-либо знакома. Ее звали леди Сесиль Хауторн. Ее отец был членом совета министров. Сара никак не могла понять, как Филипп выносит ее. Она не располагала к себе, в ней не было теплоты и уюта, и с ней невозможно даже посмеяться. Когда на следующее утро Сара уезжала, она постаралась как можно мягче намекнуть на это.

— Она прелестная девушка, — сказала она за завтраком.

— Я рад, что она тебе понравилась.

Он выглядел довольным, и Саре хотелось узнать, насколько серьезна его связь и следует ли ей беспокоиться. У нее на руках был ребенок в пеленках, а ей еще приходилось думать о своей невестке. Саре так недоставало Вильяма. Судьба обошлась с ней так несправедливо, она едва не застонала, стараясь говорить небрежно.

— Это серьезно? — спросила она, стараясь не подавиться гостом, когда он кивнул. — Очень серьезно?

— Вполне возможно. Она из тех девушек, на которых хотелось бы жениться.

— Я могу понять, почему ты так думаешь, дорогой, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало спокойнее, и интересуясь, поверит ли он ей. — И она прелестная девушка… но достаточно ли с ней весело? Здесь есть о чем подумать. Мы с твоим отцом всегда так хорошо проводили время вместе. Это очень важно в супружестве.

— Весело? — переспросил он с удивленным видом. — Весело? Какое это имеет значение? Мама, я тебя не понимаю.

— Филипп, — она решила быть с ним откровенной и надеялась, что ей не придется пожалеть об этом, — одних хороших манер недостаточно. Нужно что-то большее… что-то особенное… чтобы рядом с тобой был человек, способный разделить с тобой все радости жизни.

Он уже достаточно взрослый, чтобы услышать от нее правду. И в конце концов был 1966 год, а не 1923-й, когда молодые люди вели себя так пуритански. Разумеется, Филипп не мог быть таким пуританином. Но, к ее удивлению, он оказался именно таким. Филипп посмотрел на мать с ужасом.

— Я, конечно, могу понять, что вы с отцом придавали этому огромное значение, но это не означает, что я намерен выбирать жену по тем же критериям.

И тут Сара поняла, что, женившись на этой девушке, он совершит ужасную ошибку, но она также понимала, что, если она сейчас начнет отговаривать его, он все равно сделает по-своему.

— Ты веришь в двойные нормы поведения, Филипп? Считаешь, можешь развлекаться в постели с одной, а жениться на другой? Или тебе на самом деле нравятся серьезные, благовоспитанные девушки? Но если тебе нравится общество сексуальных и веселых молодых особ, а женишься ты на пристойной девушке, у тебя может быть масса неприятностей.

Это все, что Сара могла сказать при данных обстоятельствах.

— Я должен думать о своем положении, — сказал он раздраженно.

— Твой отец тоже не забывал о своем положении, Филипп. И он женился на мне. И я не думаю, что он сожалел об этом. По крайней мере я надеюсь, что он не сожалел.