Седьмой дневник

Ведь, может быть, вечерняя тоска, так свойственная многим людям, – это боль души, попавшей в личность, ей не симпатичную. А может быть, реально и такое, что душевные болезни (их разнообразие огромно) связаны как раз с недомоганием души, когда-то совершенно иначе пожившей неизвестно в ком. Как интересно верить, например, что чем ты недостойней жил на свете, тем мерзее будет существо, в которое поселится потом твоя душа. И всё-таки всегда в таких соображениях есть большая доля светлой радости: нет, весь я не умру.

Во дворе моего дома в тихом иерусалимском районе (да и всюду в городе такое) живёт немыслимое количество кошек. Вертятся они вокруг помойки, где всегда найдётся пропитание. Драчливые, грязные, злобно смотрящие на прохожих (друг на друга – нечего и говорить) – они явно были кем-то в прошлой жизни. Лично я уверен, что политиками. Но возможно и коммерческое, и уголовное прошлое. А в поведении собак разных пород и характеров сплошь и рядом наблюдаются черты их прежнего житейского опыта. А вспомните о крокодилах и гиенах – не случайны их характер и замашки. «У животных нет души», – возразит какой-нибудь самодовольный эрудит. Но Божьи твари потому ведь так и именуются, что их создал тот же Творец, который оплошал (слегка) на человеке. Верую, ибо осмысленно, как говорил какой-то древнеримский грек из Палестины. Поэтому вполне возможно, что нам лучше думать не о рае с его явно скучноватым обустройством, и не ада ужасаться, а стремиться, чтоб душа твоя впоследствии попала в столь же приличное создание, каким при жизни был ты сам. Очень, по-моему, достойная и светлая задача. Утешительная – в высшей степени. А те, кому все мои рассуждения покажутся пустой и праздной болтовнёй, могут ещё жестоко пожалеть о явленном неверии в разумное и справедливое устройство мироздания.

Маркиз Ипполит Ревайль (жил он в девятнадцатом веке) просто пожал бы снисходительно плечами, дивясь подобной слепоте в наше продвинутое время. Сам он беседовал с сотнями душ, лишённых бренной оболочки. Они являлись к нему на спиритических сеансах и либо разговаривали с ним, либо его рукой писали ответы на заданные им вопросы. Возникала ясная и убедительная картина загробного существования. Освободившись из телесной клетки, душа попадала в некий духовный мир, где не только встречала души былых знакомых и близких, но даже вспоминала свои прошлые пребывания в разных личностях. А духовное пространство это, где кишат освободившиеся души, – рядом с нами и вокруг, мы просто-напросто его не ощущаем, хотя души близких иногда подсказывают нам какие-то решения, поступки, даже мысли. А потом душа опять вселяется в кого-то (только люди ей годятся, никаких животных тот духовный мир не признаёт). И часто, искупая грехи предыдущего обладателя, ввергает нынешнего в чистую и праведную жизнь. Согласитесь – привлекательный сюжет. Года наши идут, если точнее – катятся, если ещё точней – летят, и скоро мы проверим наговоренное выше на своём личном опыте.

А пока что писатель Умберто Эко в эссе «Как подготовиться к безмятежной кончине» предложил идею небанальную:

«…В момент, когда ты покидаешь эту юдоль слёз, попробуй обрести неколебимую уверенность в том, что весь мир (насчитывающий пять миллиардов человеческих особей) состоит из одних мудаков: мудаки пляшут на дискотеках; мудаки думают, будто постигли какие-то тайны космоса; мудаки предлагают панацею от всех наших бед; мудаки заполняют страницу за страницей пресными провинциальными сплетнями; мудаки-промышленники разрушают планету. Разве не будешь ты счастлив, рад, доволен, что покидаешь эту юдоль мудаков?»

Умберто Эко пишет далее, что убедить себя в этом – вдохновенный труд, и надо этому учиться не спеша, так рассчитав время, чтобы перед самой смертью радостно прийти к полной уверенности, встретив кончину беспечально и достойно.

И лучшего совета я покуда не читал.

Соло на ослабшей струне

• Про наше высшее избрание
• мы не отпетые врали,
• хотя нас Бог избрал не ранее,
• чем мы Его изобрели.

* * *

• Немного выпил. Дым течёт кудряво.
• С экрана врут о свежих новостях.
• Сознание моё уже дыряво,
• и вроде бы я дома, но в гостях.

* * *

• Я в мире прожил много лет,
• исчезну вскоре навсегда,
• а до сих пор ответа нет,
• зачем являлся я сюда.

* * *

• Забавно мне смотреть на небо,
• в те обольстительные дали,
• где я ещё ни разу не был
• и попаду куда едва ли.

* * *

• Живя во лжи, предательстве и хамстве,
• не мысля бытия себе иного,
• приятно тихо думать о пространстве,
• где нету даже времени земного.

* * *

• Я всех готов благословлять,
• я наслаждаюсь обольщением
• и на отъявленную блядь
• смотрю с высоким восхищением.

* * *

• Большой ценитель и знаток,
• но хвор уже и хил,
• не бабник ты и не ходок,
• а дряхлый ебофил.

* * *

• Мы курим возле печек и каминов,
• про скорое толкуя новоселье,
• в отчаянии много витаминов,
• которыми питается веселье.

* * *

• Как ни бодрись и как ни пукай,
• а жизнь весьма обильна скукой.

* * *

• Чтобы евреям не пропасть
• и свой народ увековечить,
• дана им пламенная страсть
• самим себе противоречить.

* * *

• Я благодарен очень Богу:
• Он так заплёл судьбы канву,
• что я сумел отрыть берлогу,
• в которой много лет живу.

* * *

• Сбежала Муза, блядь гулящая,
• душа молчаньем туго скована,
• и дальше жизнь моя пропащая
• уже не будет зарифмована.

* * *

• В каких-то скрытых высших целях,
• чтоб их достичь без промедлений,
• Бог затмевает ум у целых
• народов, стран и поколений.

* * *

• Пришла волшебная пора:
• козёл на дереве заквакал,
• святых повсюду – до хера,
• а просто честных – кот наплакал.

* * *

• Увы, сколь часто мне казалось,
• что мной уже раскрыт секрет
• и до познания осталось
• полдня и пачка сигарет.

* * *

• Склероз, как сумрак, нарастает,
• плодя беспамятные пятна,
• и всё, что знал и думал, – тает
• и утекает невозвратно.

* * *

• Истлевших свитков жухлый сад
• нам повествует из-под пыли,
• что много тысяч лет назад
• евреев тоже не любили.

* * *

• Ценю в себе обыкновение
• достичь душевного спокойствия,
• смотря на каждое мгновение
• как на источник удовольствия.

* * *

• Я потому грешил, как мог,
• живя не постно и не пресно,
• что если сверху смотрит Бог —
• Ему должно быть интересно.

* * *

• Вполне сохранны мы наружно,
• тая о старости печаль,
• но веселимся так натужно,
• что можем пукнуть невзначай.

* * *

• Я жаждал, вожделел, хотел, алкал,
• ища себе крутого ощущения,
• и сам себя азартно вовлекал
• в опасные для жизни обольщения.

* * *

• Всё состоялось, улеглось,
• и счастлив быть могу я вроде бы,
• но мучат жалость, боль и злость,
• что так неладны обе родины.

* * *

• Притворяться, кивая значительно,
• я не в силах часами подряд,
• а выслушивать очень мучительно,
• сколько люди хуйни говорят.

* * *

• Я радуюсь покою и затишью,
• для живости года уже не те,
• и только пробегает серой мышью
• растерянность в наставшей пустоте.

* * *

• Когда на Страшный Суд поступит акт,
• где список наших добрых дел прочтётся,
• зачтутся не они, а мелкий факт,
• что я не думал, что кому зачтётся.

* * *

• Поступки еврейские странны,
• тревожат житейскую трезвость,
• и хмурятся дряхлые страны
• на юную древнюю резвость.

* * *

• Напьюсь когда – не море по колено,
• а чувство куража совсем иное:
• как будто я горящее полено,
• и льётся от костра тепло земное.

* * *

• Только что разошлись наши дети,
• на столе – недоед и посуда,
• наше счастье – зародыши эти,
• что общаются с нами покуда.

* * *

• Томит еврея русский бес:
• мерцает церкви позолота,
• шумит в душе осенний лес
• и вкусно чавкает болото.

* * *

• По части блядства мой народ
• с библейских славится времён
• и сто очков даёт вперёд
• сынам любых иных племён.

* * *

• Попал по возрасту я в нишу
• пустых ненужных стариков,
• хотя и вижу я, и слышу
• острее многих сопляков.

* * *

• Игра умеренных способностей
• моим сопутствует мыслишкам,
• но бог деталей и подробностей
• меня побаловал не слишком.

* * *

• Есть сутки лёгкие и скорые —
• летят, как будто гонит кто-то,
• и вяло дни текут, в которые
• жить ни к чему и неохота.

* * *

• Блаженство распустилось, как цветок,
• я виски непоспешно пью с приятелем,
• и мир хотя немыслимо жесток,
• однако ровно столь же обаятелен.

* * *

• Всегда еврей изрядно мнителен,
• а разъезжая – остро бдителен:
• еврею предки завещали
• следить в дороге за вещами.

* * *

• Наш мир устроен очень круто,
• судьба размечена любая,
• и Цезарь сам находит Брута,
• чтоб удивиться, погибая.

* * *

• Естественно, что жизненный напор
• ослаб уже во мне с недавних пор.
• Но мыслей, хоть и редких, шевеление
• родит ещё во мне одушевление.

* * *

• То, чем обязан я судьбе,
• варившей мне меню,
• и чем обязан я себе, —
• уже не я сравню.

* * *

• Столько я на своих на двоих
• исходил и дорог, и квартир,
• что теперь я забочусь о них,
• но идут они только в сортир.

* * *

• Вовсе не артист и не поэт,
• даже и не чтец, признаться честно,
• с наглостью на сцене много лет
• я работал соло без оркестра.

* * *

• Заметно и поверхностному взгляду,
• что ценность человека измерима
• его сопротивлением распаду,
• который происходит в нас незримо.

* * *

• Не зря среди чужих едим и пьём,
• немедля мы занятие находим:
• с которым населением живём,
• того и на еврейский переводим.

* * *

• Конечно, юные шалавы
• милы артисту, но сильней
• артиста манит жопа славы,
• зовя его стремиться к ней.

* * *

• Когда немного выпил и курю,
• отдавшись погубительной привычке,
• то всё, что в это время говорю, —
• чириканье позавтракавшей птички.

* * *

• Я жил, за всё сполна платя,
• меня две матери носили,
• я был еврейское дитя
• и был я выродок России.

* * *

• На крохотном запущенном пространстве
• евреям повезло собраться вместе,
• и речь не о гордыне или чванстве,
• а только о достоинстве и чести.

* * *

• Рассудок мы в советчики не брали;
• пылая вожделением неистово,
• мы сразу в обольщения ныряли,
• а дно повсюду – очень каменистое.

* * *

• Давно уже я полностью свободен
• и волен в биографии моей,
• поэтому из двух возможных родин
• я ту предпочитаю, что родней.

* * *

• Когда забуду всё на свете,
• всех перестану узнавать,
• пускай заботливые дети
• приносят рюмку мне в кровать.

* * *

• Порою мы в суждениях жестоки,
• но это возрастное, не со зла:
• в телах у молодых играют соки,
• а в душах стариков шуршит зола.

* * *

• На сцене я весьма нелеп,
• но не считаю унижением,
• что зарабатываю хлеб
• лица необщим выражением.

* * *

• Текут века и тают годы,
• евреи ткут живую нить,
• а коренные все народы
• мечтают их искоренить.

* * *

• Из тех, кто осушал со мной бутыли,
• одни успели тихо помереть,
• а многие живые так остыли,
• что выпивкой уже их не согреть.

* * *

• Оставив надоевшую иронию,
• замечу благодарственно и честно,
• что рюмка возвращает нам гармонию
• с реальностью, паскудной повсеместно.

* * *

• Очень явственно с некой поры
• угасает последний мираж,
• испаряется чувство игры
• и предательски чахнет кураж.

* * *

• Меня Творец не просто потчевал
• разнообразною судьбой,
• но и склонял весьма настойчиво
• к упрямству быть самим собой.

* * *

• Хотя мне явно до конца ещё
• пожить немного суждено,
• я часто вижу свет, мерцающий
• у входа в новое кино.

* * *

• Есть очень грустная подробность
• в писаньях нынешних мыслителей:
• меня печалит низкопробность
• высоколобых сочинителей.

* * *

• Чтоб мы мельтешились по жизни
• спокойней,
• таится до срока зловещий рубеж,
• и всюду всегда
• перед завтрашней бойней
• наш воздух особенно светел и свеж.

* * *

• Беда державе, где главней
• кто хитрожопей и гавней.

* * *

• Уже в лихой загул я не ударюсь,
• не кинусь в полыхание игры.
• Я часто говорил, что я состарюсь,
• но сам себе не верил до поры.

* * *

• Всё, что мы знаем, – приблизительно,
• вразброд, обрывочно и смутно,
• и зря мы смотрим снисходительно
• на тех, кто тёмен абсолютно.

* * *

• Я в этой мысли прав наверняка,
• со мной согласны лучшие умы,
• что жирный дым любого пикника
• Творцу милей, чем постные псалмы.

* * *

• Слежу пристрастно я и пристально —
• с годами зрение острее, —
• как после бурь в уютной пристани
• стареют сверстники быстрее.

* * *

• Есть у меня давно уверенность,
• что содержанье тела в строгости
• и аскетичная умеренность —
• приметы лёгкой, но убогости.

* * *

• Цветущею весной, поближе к маю
• у памяти сижу я в кинозале,
• но живо почему-то вспоминаю
• лишь дур, что мне когда-то отказали.

* * *

• Есть Божье снисхождение в явлении,
• знакомом только старым и седым:
• я думаю о светопреставлении
• спокойнее, чем думал молодым.

* * *

• Склеротик я, но не дебил,
• я деловит и озабочен,
• я помню больше, чем забыл,
• но то, что помню, – смутно очень.

* * *

• Печальное чувствую я восхищение,
• любуясь фигурой уродской:
• от жизни духовной у нас истощение
• бывает сильней, чем от плотской.

* * *

• Доволен ли Господь картиной этой?
• Затем ли сотворял Он шар земной,
• чтоб мы готовы стали всей планетой
• отправиться к Нему взрывной волной?

* * *

• Назвать мне трудно это чувство,
• в нём есть болезненное что-то:
• мне стыдно, пакостно и грустно,
• когда читаю идиота.

* * *

• Мотив уныло погребальный
• звучит над нами тем поздней,
• чем дольше в нас мотив ебальный
• свистит на дудочке своей.

* * *

• От лозунгов, собраний и знамён
• удачно весь мой век я уклоняюсь,
• я менее, чем хочется, умён,
• но менее мудак, чем притворяюсь.

* * *

• Вся жизнь моя уселась на диету,
• стремясь в тоску воздержанности влезть,
• уже в судьбе крутых событий нету,
• а страсти – есть!

* * *

• Вместе с нами он ест угощение,
• вместе с нами поёт про камыш,
• только есть у меня ощущение,
• что внутри него – дохлая мышь.

* * *

• Мне всегда с утра темно и худо,
• и тому не выпивка виной,
• это совесть, ветхая зануда,
• рано утром завтракает мной.

* * *

• Кошмарно время старости летит,
• таща с собой и нас неумолимо,
• но к жизни так ослаб наш аппетит,
• что кажется – оно несётся мимо.

* * *

• Когда б меня Господь спросил,
• что я хочу на именины,
• я у Него бы попросил
• от жизни третьей половины.

* * *

• Забавные мысли по части морали
• ко мне приходили не раз:
• мы с чистой душой беззастенчиво крали,
• а грех – если крали у нас.

* * *

• Мне думать лень и неохота
• про скудость завтрашнего дня:
• как будто выпотрошил кто-то
• меня былого из меня.

* * *

• Я убеждался многократно,
• что стоит жизнью дорожить,
• но тихо жить и аккуратно —
• совсем не лучший способ жить.

* * *

• Мне хорошо, когда лежу,
• не потому, что мышцы скисли, —
• я лёжа легче нахожу
• свои растерянные мысли.

* * *

• Печальны утекающие дни:
• мне стал уход ровесников привычен,
• а с кем хотел бы видеться – они
• уходят раньше тех, кто безразличен.

* * *

• Питомцы столетия шумного,
• калечены общей бедой,
• мы дети романа безумного
• России с еврейской ордой.

* * *

• Мошенники, прохвосты, прохиндеи,
• охотно собираясь тесным кругом,
• едины в одобрении идеи,
• что следует быть честными друг с другом.

* * *

• Чем более растёт житейский стаж,
• чем дольше мы живём на белом свете,
• тем жиже в нас кипит ажиотаж
• по поводу событий на планете.

* * *

• Нас годы гнули и коверкали,
• но строй души у нас таков,
• что мы и нынче видим в зеркале
• на диво прежних мудаков.

* * *

• Следя, как неуклонно дни и ночи
• смываются невидимой рекой,
• упрямо жить без веры – тяжко очень,
• поскольку нет надежды никакой.

* * *

• Теперь я смирный старый мерин
• и только сам себе опасен:
• я даже если в чём уверен,
• то с этим тоже не согласен.

* * *

• Судьба сигналы шлёт нам,
• но толкуем
• мы так разнообразно эти знаки,
• что часто чемоданы вдруг пакуем,
• хотя настало время сеять злаки.

* * *

• Уроны, утраты, убытки
• меня огорчают слегка,
• но шепчут под вечер напитки
• о фарте, что жив я пока.

* * *

• Потребность наших душ в идее,
• мечте и мифе благородном
• отменно чуют прохиндеи,
• вертя сознанием народным.

* * *

• Карай мою дурную плоть,
• лишай огня мой нищий дух,
• но упаси меня, Господь,
• от говоренья правды вслух.

* * *

• Что будут к худу изменения,
• повсюду видно изнутри:
• везде на запахи гниения
• из нор вылазят упыри.

* * *

• Хотя в литературе нет советов,
• как жить, чтобы душа была в нирване,
• Обломов был умнее, чем Рахметов:
• лежал не на гвоздях, а на диване.

* * *

• Я счастлив, отвечает мерин сивый,
• и кажется, нельзя сказать иначе,
• сегодня быть несчастным – некрасиво:
• как будто что-то просишь без отдачи.

* * *

• Мы курим, пьём, и музыка играет;
• букет сирени в вазе умирает.

* * *

• Гордимся мы, что тайны мироздания
• сверлом буравит разум наш кипучий;
• иллюзия возможностей познания —
• наркотик замечательно живучий.

* * *

• Я был упрямым, как осёл,
• душа всегда была уверена:
• если потеряно не всё,
• то ничего и не потеряно.

* * *

• Люблю крутые поговорки,
• из них подмигивают нам
• сознанья нашего задворки,
• где гнусь и совесть – пополам.

* * *

• Рвётся жизни течение плавное,
• в кошелёк если не за чем лезть,
• а что деньги – не самое главное,
• понимаешь, когда они есть.

* * *

• Уже пора идти к врачу,
• пора сдаваться, делать нечего:
• с утра я сразу спать хочу,
• а днём дремлю, и сонный вечером.

* * *

• А где-то нынче льют дожди
• и во дворцах сидят вожди:
• постригли шерсть у населения
• и пьют вино от утомления.

* * *

• Лежит вокруг ночная мгла,
• темно в любом окне,
• а совесть подлая легла
• и пристаёт ко мне.

* * *

• Души трагический надлом
• и тягость жизни подневольной
• легко врачуются теплом
• холодной влаги алкогольной.

* * *

• В лице людей, почти обыкновенных,
• которым я безмерно благодарен,
• послал мне Бог читателей отменных —
• на деньги их мой суп сегодня сварен.

* * *

• Трус убегал, и вслед ему
• кривился лунный диск:
• Бог помогает лишь тому,
• кто сам готов на риск.

* * *

• Ещё за то люблю я пьянство,
• что вижу в ходе выпивания
• игру духовного пространства
• с убогой клеткой проживания.

* * *

• Что случилось – пустяк, ерунда:
• тут наплюй, там исправить возможно,
• а реальная в жизни беда —
• если ты одинок безнадёжно.

* * *

• Народных суждений слепая волна,
• включая и мысли ублюдка,
• содержит солидную долю гавна,
• продукта души и желудка.

* * *

• Ни за что покуда не в ответе,
• прописи усвоивши простые,
• пылко повторяют наши дети
• наших жизней хлопоты пустые.

* * *

• Трепаться – любезная сердцу традиция,
• но тут я сидел и разглядывал стены:
• есть люди – такая у них эрудиция,
• что с ними скучаешь на разные темы.

* * *

• Всегда в убогом настоящем
• так золотится день грядущий,
• что в самом хилом и ледащем
• желанье жить играет гуще.

* * *

• Когда мы прочно в космос выйдем
• на чём-то дьявольски летучем,
• то много тварей там обидим
• и хвори новые получим.

* * *

• Сегодня мне работать лень,
• затею праздничный обед:
• отмечу рюмкой первый день
• оставшихся от жизни лет.

* * *

• Уверен я, что Бог, даря скрижали,
• сочувствием и жалостью томим,
• хотел, чтоб мы сперва соображали,
• а после уже следовали им.

* * *

• Мне ясно видится картина,
• как исказятся гневом лица,
• и рухнет разума плотина,
• и волны злобы станут биться.

* * *

• Тяжёлый дух благополучия
• так ослабляет наши души,
• что нам паскудно страшно случая,
• который наш покой нарушит.

* * *

• Бич истории – тип низкопробный
• и его прозябанье убогое:
• человек, ни к чему не способный,
• безоглядно способен на многое.

* * *

• Наш век погибельных волнений
• с его утратами и болями
• для вслед идущих поколений
• забавен будет, но не более.

* * *

• Слушаю слова и обороты —
• странная в душе клубится смута:
• так Россию хвалят патриоты,
• словно продают её кому-то.

* * *

• Не пожелаю и врагу
• своё печальное терпение:
• хочу я только, что могу,
• и потому хочу всё менее.

* * *

• Увы, причина многих бедствий
• и роста злобной сволоты —
• в непонимании последствий
• прекраснодушной доброты.

* * *

• Я не похож ни на кого,
• я только сам себе подобен,
• я и пишу-то для того,
• чтобы узнать, на что способен.

* * *

• Года текут, по счастью, неплохие,
• опутан я житейской паутиной,
• и плещутся кошмарные стихии
• над будничной и мелочной рутиной.

* * *

• Если когда, неважно где,
• нас голод мучает сиротский,
• то плач желудка о еде —
• позыв духовный, а не плотский.

* * *

• Сегодня вышел день удачный:
• как будто что нашёл и поднял,
• и возле сердца лист наждачный
• почти не трёт его сегодня.

* * *

• Мне мила безбожная стезя:
• вовсе не хожу я в синагогу,
• ем, чего евреям есть нельзя,
• и грешу доныне, слава Богу.

* * *

• Густую чушь мои уста
• несли нечаянно и вдруг,
• но у меня душа чиста,
• поскольку мне язык не друг.

* * *

• Везде каноны и традиции,
• уставы, стили и обычаи,
• за их незримыми границами
• блаженно тонешь в неприличии.

* * *

• Уверен я, что Бог – не дилетант,
• насквозь Ему прозрачны обстоятельства,
• и где-то есть жестокий прейскурант
• расплаты за убийства и предательства.

* * *

• Когда утёкший день отмечен
• мыслишкой в новом оперении,
• то я и пить сажусь под вечер
• в гораздо лучшем настроении.

* * *

• Я медленно кропаю книжку новую,
• себя я день за днём над ней гублю,
• а после я её – уже готовую —
• спокойно и привычно разлюблю.

* * *

• Не знаю, как на свете том,
• но твёрдо знаю, как на этом:
• всё, что оставил на потом,
• уносят с дружеским приветом.

* * *

• Невозможна житейская драма,
• где гуляют роскошные хахали,
• чтобы там не втемяшилась дама
• и чтоб даму по ходу не трахали.

* * *

• Я думаю, что истинный философ
• живёт и прозябает незаметно,
• подкапливая тихо тьму вопросов
• и к Богу адресуясь безответно.

* * *

• Любовь – таинственная смута,
• она чревата чудесами:
• день улетает, как минута,
• секунды тянутся часами.

* * *

• Когда уже покой заслужен
• и годы нам легли на лица,
• мы начинаем видеть хуже,
• чтобы на зеркало не злиться.

* * *

• Я жил весьма, совсем, отнюдь не строго,
• но строго за своей следил судьбой,
• боялся потому что я не Бога,
• а тягостной вражды с самим собой.

* * *

• Слова ко мне текут исподтишка
• и прыгают из памяти, как белки,
• сливаясь в облик нового стишка,
• готового для чистки и отделки.

* * *

• Народ желает сильного царя —
• чтоб доблестный он был и удалой,
• и вскоре долгожданная заря
• закатом обращается и мглой.

* * *

• Да, мир наш сочинён довольно скверно,
• однако в отношении тюрьмы
• кивать на Божий замысел неверно —
• её уже придумывали мы.

* * *

• Разглядывал на улице прохожих,
• неспешно поджидая домочадца,
• и много среди них нашёл похожих
• на тех, с кем я стараюсь не встречаться.

* * *

• Подлянки от любых я жду властей,
• с еврейским генетическим недугом
• родился я, и сводку новостей
• смотрю с уже заведомым испугом.

* * *

• Стоят на горизонте времена
• душевных и физических контузий,
• и будущая дикая война
• затопчет поле нынешних иллюзий.

* * *

• К нам годы приходят с подарками,
• и я – словно порча прилипла —
• хочу кукарекать, но каркаю —
• надрывно, зловеще и хрипло.

* * *

• Меня поили русские ключи,
• меня медвяный воздух обволок,
• весь век я пролежал бы на печи,
• поплёвывая в низкий потолок.

* * *

• Стишки читать порой так неохота,
• испытывая чуть не отвращение,
• что если б у меня была пехота,
• я мигом бы очистил помещение.

* * *

• Ещё горит мой уголёк,
• ещё любезна мне свобода,
• и от кончины я далёк,
• как декабристы – от народа.

* * *

• России чудо нужно было:
• чтобы лжецы не лгать поклялись,
• чтобы гавно куда-то сплыло,
• и чтоб рабы с колен поднялись.

* * *

• Идея – бабочка в ладонях:
• посмотришь – радуется глаз,
• но и в совсем пустых погонях
• бывал я счастлив сотни раз.

* * *

• Бездельник я. Моя работа —
• своё безделье соблюдать,
• чтобы в меня безвидный кто-то
• вливал пустую благодать.

* * *

• Смотрю на Божий мир я исподлобья —
• то гибельно повсюду, то опасно;
• однако если мы – Его подобья,
• то ждать Его сочувствия – напрасно.

* * *

• Когда порушены все вехи
• и знаки верного пути,
• то можно только в чистом смехе
• себе спасение найти.

* * *

• Про то, как одинок, напоминание
• является болезненно и вдруг;
• взаимное меж нас непонимание —
• хронический таящийся недуг.

* * *

• Во тьме надеждой тихо позваны,
• мы спим и счастливы, как дети,
• но цвет надежд обычно розовый
• и растворяется при свете.

* * *

• Напрасно я Маркса держал в недоверии,
• теперь отношусь с пониманием:
• вот нынче повсюду избыток материи,
• но всюду хреново с сознанием.

* * *

• Бумага тоскует по буквам,
• и найдена верная нота,
• мешает лишь издали стук нам:
• костлявая ищет кого-то.

* * *

• Мы днём кишим, и прибыль на уме,
• успеха варианты и детали,
• а совесть к нам является во тьме,
• чтоб мы в зануду тапком не попали.

* * *

• Былое живо в нашем хворосте,
• ещё гуляют искры в нём,
• и только старческие хворости
• мешают нам играть с огнём.

* * *

• Мне очень симпатичны доктора
• и знаний их таинственное царство:
• порой не понимают ни хера,
• но смело назначают нам лекарство.

* * *

• Вчера возле камней, навеки слившихся,
• где связано узлом несчётно судеб,
• толпился я в густой толпе молившихся,
• Его благодаря за всё, что будет.

* * *

• Блажен ли одинокий нелюдим?
• За завтраком один, в обед и в ужин…
• Лишь он один себе необходим,
• но чаще он и сам себе не нужен.

* * *

• Присущий всем евреям дух сомнения
• ни Богом не дарился, ни природой;
• похоже, он идёт от поколения,
• ушедшего в пустыню за свободой.

* * *

• Кончается никчемная карьера,
• меняются в душе ориентиры,
• мы делаемся частью интерьера
• своей благоустроенной квартиры.

* * *

• Про гибельную пагубу курения
• врачи не устают везде писать,
• и я стою на той же точке зрения,
• но глупо из-за этого бросать.

* * *

• От помеси вранья и суесловия,
• из подло сочетающихся звуков
• рождаются духовные условия,
• которые свихнут и наших внуков.

* * *

• За дружеской выпивкой сидя,
• я думал, как думал давно:
• грешно быть на Бога в обиде,
• покуда нам это дано.

* * *

• Лично я – с мужицкой точки зрения —
• вижу в нас безумных петухов:
• первый признак нашего старения —
• тяга к умножению грехов.

* * *

• Есть люди – в коллективном лишь угаре
• у них существование отрадное,
• а я, хотя мы равно Божьи твари,
• животное ничуть пока не стадное.

* * *

• Теперь я многих рюмкой поминаю,
• кого я проводил в последний путь,
• о нескольких уже я точно знаю,
• что скоро их мы сядем помянуть.
• А может быть, они меня помянут,
• поскольку неизвестен срок земной,
• и что они болтать на тризне станут,
• услышится тогда уже не мной.

* * *

• Свободой обкурился я, наверно,
• в таком я раздражении глубоком
• и так немедля делается скверно,
• когда её стесняют ненароком.

* * *

• Имей мы честность и отвагу
• и больше совести имей,
• мы б так не пачкали бумагу
• густой продукцией своей.

* * *

• Все твердят одно и то же,
• проницая взором тучи:
• вновь нужны России вожжи
• и свирепый нужен кучер.

* * *

• Никак не уловлю воспоминание
• о времени, где был я дураком…
• Недавно… И давно… И много ранее…
• И ныне в состоянии таком.

* * *

• Воришки и некрупные злодеи
• умеют красть у нас из кошелька,
• а воры покрупнее овладели
• искусством отнимать издалека.

* * *

• До той черты, где свет мы тушим,
• в небытие идя обратно,
• свою судьбу, себя и душу
• мы предаём неоднократно.

* * *

• В вечерних пьяных разговорах
• я чутко слышу, как соседи
• таят печали, от которых
• они так тянутся к беседе.

* * *

• Жизнь хороша, но удивительна —
• такой ли быть она должна?
• Неправда людям отвратительна,
• а правда – вовсе не нужна.

* * *

• Выдержит и беды, и напасти
• наша лучезарная порода,
• есть у нас пожизненное счастье:
• страшно далеки мы от народа.

* * *

• В раздорах о беспочвенных правах,
• в походах на врага с отважной песней
• толочься лучше в крупных жерновах —
• опаснее, но много интересней.

* * *

• Откуда появляются слова,
• прозрачнее порой слезы ребёнка,
• не ведает у нас ни голова,
• ни сердце, ни душа, ни селезёнка.

* * *

• Когда бы благ житейских ценник
• составил мудрый кто-нибудь,
• то в этом списке место денег
• не первым было бы отнюдь.

* * *

• Высоких мыслей дух живой,
• идей затейливая стая
• витают здесь над головой,
• в мою уже не залетая.

* * *

• Душа, наверно, плачет тихо,
• летя во мраке мироздания,
• но глушит пошлая шумиха
• её загробные рыдания.

* * *

• Когда компания пестра,
• но пьёшь среди друзей,
• то горечь – мудрости сестра —
• уходит вместе с ней.

* * *

• Читать обычно дико и забавно,
• как ярко, достоверно и отточенно
• всё то, что протекало лишь недавно,
• уже искажено и скособочено.

* * *

• Когда уходишь по грибы
• и сел под куст в лесу,
• то всё равно глаза судьбы
• тебя и там пасут.

* * *

• Своё уважал я призвание,
• я маленький был, но поэт,
• моё на земле проживание
• оставит пустой силуэт.

* * *

• Колёса познания катят,
• идеи добра торжествуют,
• евреи без устали платят
• за то, что они существуют.

* * *

• Вдыхаю покоя озон,
• с усилием видя и слыша;
• старение – славный сезон,
• пока не поехала крыша.

* * *

• В предчувствии и близости кончины,
• хотя и знает каждый, что не вечен,
• по-разному ведут себя мужчины,
• блажен, кто наплевательски беспечен.

* * *

• Под рокот высокого гимна,
• под устного пафоса муть
• томит нас охота интимно
• соседа за зад ущипнуть.

* * *

• Гости все ушли за парой пара;
• убраны продукты, чтоб не скисли;
• как овец кудлатая отара,
• пьяные во мне гуляют мысли.

* * *

• Раньше я не думал, если честно,
• что такая это благодать,
• что настолько будет интересно
• гомон жизни вчуже наблюдать.

* * *

• Нам вовсе не вредит образование,
• однако и не делает умней,
• поскольку наших мыслей основание —
• не знания, а что-то подревней.

* * *

• По жизни есть пути прямые,
• весьма удобные и ровные,
• по ним идут пускай хромые,
• увечные и малокровные.

* * *

• Во многое бывал я вовлечён,
• я знал героев разных не заочно,
• и стал хотя не более учён,
• а менее восторжен стал я точно.

* * *

• Напрасный труд, пустые хлопоты,
• ненужных сведений объём —
• вот наши жизненные опыты,
• что детям мы передаём.

* * *

• Такие случаются светлые дни,
• такое души колебание,
• что кажется – посланы Богом они,
• чтоб легче текло прозябание.

* * *

• Туда мы даже не глядим,
• и место это тихо виснет,
• меж тем как то, на чём сидим,
• порой мудрей, чем то, что мыслит.

* * *

• Роман какой-нибудь покруче
• прочёл бы жадно я теперь,
• и чтобы в мир, изрядно сучий,
• на пару дней захлопнуть дверь.

* * *

• Моё по жизни достижение —
• не столько чёрный оптимизм,
• как лень, беспечность, небрежение
• и совершенный похуизм.

* * *

• Где былое дерзновение?
• Испарилось – не найдёшь.
• А дерзать поползновение
• колет в жопу молодёжь.

* * *

• Реальность нам понятна и любима,
• но, тёмное в душе храня предчувствие,
• незыблемо и непоколебимо
• мы чтим потустороннее присутствие.

* * *

• Свободным людям не понять
• рабов сознание упрямое,
• но хоть куда помысли вспять —
• немедля видишь то же самое.

* * *

• Когда клубится хаос мрачный,
• змеится общая вражда,
• то некто серый и невзрачный
• наверх восходит без труда.

* * *

• В нас чувства ещё длятся по инерции
• от юности давнишней воспалён