Похищенный

Домоправительница почти ничего не смогла сказать. Она заявила, что почти ничего не знает о жизни миссис Паттерсон. Она ясно дала понять, что для нее миссис Паттерсон не представляет никакого интереса. У нее есть один хозяин — мистер Паттерсон.

Бетти снова рассказала о том немногом, что видела и слышала ночью. Хейверфорд жалел Мариэллу, хотя и не объяснил почему, и вообще отвечал односложно. Патрик, конечно же, продолжал гнуть свою линию насчет «любовника». Тейлор в резкой форме предложил ему поменьше распространяться на эту тему, иначе ему, Патрику, придется подтверждать свои показания под присягой. Кажется, этот аргумент подействовал на шофера.

Итак, выходило, что эту женщину никто не любил, а за что, Тейлор так и не мог понять. У себя дома она жила как нахлебница, и даже те, кто формально обязан был работать на нее, не обращали на нее никакого внимания. У Джона Тейлора сложилось впечатление, что Мариэлла очень одинока в этом доме. Он думал об этом, когда входил в библиотеку, где его ожидал Малкольм. Когда Хейверфорд принес им туда кофе, он решился задать прямой вопрос:

— Скажите, пожалуйста, почему, — Тейлор положил в чашку сахар и принялся размешивать его, — ваши слуги недолюбливают миссис Паттерсон?

Хейверфорд пристально посмотрел на Тейлора и отвернулся.

— Понимаете, моя жена не сильная личность… Она слабая, всего боится, и слуги, наверное, это чувствуют. И еще… — Малкольм запнулся, подбирая нужное слово, — у нее были душевные травмы, скажем так… И она до сих пор страдает от головной боли…

— Но это же не причина, чтобы ненавидеть ее, — запротестовал Тейлор.

Он убедился, что все они так мало считались с Мариэллой, словно она вообще не существовала, работали они все исключительно на Малкольма и ни в коем случае не на нее, притом всячески это демонстрировали. Джон Тейлор пытался понять, не Малкольм ли устроил так, чтобы Мариэлла не имела никакой власти в доме. А судя по всему, она не имела ни малейшего влияния ни на прислугу, ни на гувернантку, которая воспитывала ее ребенка, ни тем более на мужа. Мисс Гриффин сама призналась, что никогда не следовала указаниям миссис Паттерсон. Все нужные распоряжения отдавал хозяин. Но на вопрос, почему так происходило, англичанка не дала удовлетворительного ответа, только пролепетала что-то о том, что миссис Паттерсон слабая и сама не знает, чего хочет. Эти объяснения для Тейлора уже не выглядели убедительно. Ему самому она не показалась ничтожеством. Она разумная женщина, деликатная, а если у нее временами болит голова, так это еще не значит, что она полоумная. Сегодня ему показалось, что все они в той или иной степени убеждены, что она слегка не в себе и ее слова немногого стоят. Ему очень хотелось разобраться, кто же их в этом убедил.

— Не думаю, что ее кто-нибудь по-настоящему ненавидит. Ужасное слово, — улыбнулся Малкольм, но в глазах его была грусть. — Бедная девочка много пережила, и сильной ее не назовешь. Вообще трудно предположить, что она оправится от шока. Этот случай может даже стать для нее последней каплей.

— Вы действительно так думаете? — прямо спросил Тейлор. Он чувствовал, что близок к разгадке, но не знает, что именно ему откроется. И еще кое-что ему хочется узнать, но об этом потом. — Я вас правильно понял? Она больна психически?

— Да нет, конечно, — возразил горячо Малкольм, обидевшись за жену. — Я хотел сказать только то, что у нее ранимая психика.

— А разве это не одно и то же? По-моему, вы мне только что сказали, что ее психика может сломаться из-за похищения сына. Разве долгие годы все обитатели этого дома не считали, что у нее, как вы выразились, «ранимая психика»? Вы им об этом сказали или они догадались сами?

— Я говорил им, что со всеми вопросами надо обращаться ко мне и не беспокоить жену, — раздраженно пояснил Малкольм и добавил:

— И я не вижу абсолютно никакой связи между этим фактом и похищением ребенка.

— В некоторых случаях важна общая картина.

— Общая картина состоит в том, что хозяйка дома — молодая женщина, в свое время пережившая страшную трагедию, о которой вы знаете. Сам я узнал об этом совсем недавно. Два года она провела в санатории для душевнобольных, а потом девять лет страдала от воображаемых головных болей, — жестко сказал Малкольм.

Тейлору очень не понравились его слова. Похоже было, что Малкольм стремится принизить Мариэллу как личность, и каким-то образом ему удалось внушить это всем окружающим. Тейлор пришел к выводу, что иной точки зрения придерживается один Хейверфорд.