92  

— Я тоже не думала, что когда-нибудь снова встречу человека, который будет мне дорог, — тихо призналась Гвен. — Я совершила достаточно много ошибок, и мне казалось — я исчерпала все возможности, но так и не сумела ничего изменить. И вдруг моя жизнь изменилась сама. Во всяком случае, теперь я думаю, что это — начало чего-то большого и важного…

После этого они еще долго лежали молча, глядя на неподвижную воду залива и размышляя о своем прошлом и о будущем. Наконец Роберт повернулся к Гвен.

— Я люблю тебя, — сказал он просто. — Я только не уверен, что мы… что я тебе подхожу. Я намного старше, да и жизнь, которую я вел до тебя, совсем не похожа на все, к чему ты привыкла, но кто знает… Может быть, то, что происходит с нами сейчас, это лучшее из всего, что с нами случалось — что могло случиться!

Улыбнувшись, Роберт обнял Гвен за плечи и привлек к себе.

— Давай просто подождем и посмотрим, что у нас получится, — добавил он, и Гвен кивнула.

— Я тоже люблю тебя, — сказала она, и Роберт снова поцеловал ее под ласковым солнцем Сен-Тропе.

Глава 11

После этого случая отношение к Гвен стало меняться к лучшему. Процесс этот был постепенным, почти неосознанным и отнюдь не быстрым, но вполне очевидным. Началось с того, что Диана и Паскаль, в очередной раз собравшись на рынок, пригласили Гвен поехать с ними, и она с радостью согласилась.

Эта поездка взломала лед отчуждения между женщинами. Правда, обе стороны еще долго испытывали некоторую неловкость, и если разговаривали, то весьма сдержанно, но со временем всякая скованность испарилась. Гвен охотно участвовала во всех домашних делах. Она ездила вместе с Паскаль и Дианой за продуктами, готовила завтраки, а по вечерам прибиралась в кухне. Когда же в один из дней Паскаль почувствовала себя неважно, Гвен не только приготовила для всех превосходный ужин, но и сварила специально для нее куриный бульон.

Болезнь Паскаль неожиданно оказалась довольно серьезной. Во время одной из поездок в порт она попробовала несвежих моллюсков, и на протяжении нескольких дней ее тошнило — да так сильно, что Паскаль почти не вставала с постели. Эрик боялся, что это может быть гепатит или сальмонеллез, и несколько раз заговаривал с ней о том, чтобы показаться врачу и сделать необходимые анализы, но Паскаль и слышать об этом не хотела. Она была уверена, что ей надо всего лишь отлежаться. Гвен, таким образом, осталась фактически один на один с Дианой, которая с самого начала относилась к ней особенно непримиримо. Но прошла всего неделя с того дня, как Гвен приехала в Сен-Тропе, и Диана тоже капитулировала. Быть может, в глубине души она еще не доверяла ей до конца, однако о многих вещах Диана говорила с ней вполне откровенно и даже поделилась с ней некоторыми подробностями своих отношений с Эриком. Гвен, впрочем, о многом догадалась сама, но когда она услышала всю неприглядную историю из уст Дианы, она не выдержала.

— У меня нет никакого права давать вам советы, — сказала она. Они с Дианой все еще были на «вы». — Больше того, я и сама не знаю, как вам следует поступить, но… В свое время я оказалась в очень похожей ситуации. Мой бывший муж завел любовницу. Я узнала об этом и ушла от него, ушла в тот же день. С тех пор он как будто перестал для меня существовать. Я с ним больше не виделась и не разговаривала. Вскоре я подала на развод. Теперь мне часто кажется, что этими своими действиями я вынудила Герберта жениться на женщине, с которой у него был роман, но ничего хорошего из этого так и не вышло.

Я по-прежнему с ним не общалась и не знаю, как он жил, что чувствовал и почему решился пойти на крайний шаг, но факт остается фактом: через полгода после того, как он женился на этой женщине — кстати, моей хорошей подруге, — Герберт покончил с собой. Только потом я узнала, что все это время он продолжал любить меня. Самым страшным в этой истории было то, что и я не перестала любить его, но я была слишком горда, чтобы признаться в этом даже себе.

Гвен перевела дух и посмотрела на Диану.

— Я вовсе не хочу сказать, что Эрик тоже может покончить с собой, — добавила она. — Речь сейчас вообще не об этом, а о том, как я своими руками разрушила свой брак, погубила то, что было мне дорого. Ведь перед тем, как это случилось, мы с Гербертом прожили вместе девять лет. Мы сошлись по любви и были счастливы, но я… я выбросила эти годы на помойку. Я была так самоуверенна и глупа… Тогда мне казалось, что я никогда не смогу простить ни его, ни ее, а потом стало уже поздно. Я совершила ужасную ошибку, о которой до сих пор жалею, Диана. Так будьте же умнее меня, — закончила она со слезами на глазах, и Диана почувствовала себя тронутой. Она не ожидала подобной откровенности от женщины, у которой были все основания считать ее врагом. Кроме того, в самом голосе Гвен было что-то подкупающее и искреннее, и Диана почувствовала к ней симпатию. — Я понимаю, вам очень больно, и это естественно, — добавила Гвен. — Но как бы сильно вы ни сердились на него, не отрекайтесь от того, что было между вами хорошего!

  92  
×
×