Большая девочка

— ДТП, — коротко ответила она, продолжая крутить педали.

— Я так и подумал. Ремень‑то застегнут был? Или это из‑за подушки безопасности? Люди не понимают, что этой подушкой можно запросто нос сломать. Я уже несколько таких случаев знаю. — Виктория молча кивнула, не решаясь поддержать разговор. — Надеюсь, вы засудите того, кто вас стукнул, — все так же сочувственно проговорил он, заранее решив, что в аварии виноват другой водитель, а не Виктория. — Прошу прощения. Я адвокат. Хлебом не корми — дай посудиться. В праздники на дорогах полно пьяных, бывает, напьются до беспамятства — и за руль. Удивляюсь, что еще не так много аварий, вам, надо сказать, повезло.

— Вы правы, — сдержанно ответила Виктория, а про себя подумала: «Еще как повезло! У меня теперь новый нос!»

— А я только что вернулся из Вермонта, мы ездили с сестрой кататься. Да вы ее в прошлый раз видели! Представляете, на секунду отвлеклась — и пожалуйста, в нее влетел какой‑то безбашенный на сноуборде. Ключица сломана. Так обидно! Бедняжка специально прилетела со Среднего Запада провести со мной каникулы. Теперь вот возвращается домой в гипсе. Болезненная штука, надо сказать, но она держится молодцом.

Виктория сдержала удивленный возглас. Так эта красавица была его сестра, а не подруга и не жена? Она посмотрела на его руку — кольца на пальце не было. Но мужчины часто не носят кольцо, так что это еще ни о чем не говорит. Но даже если представить, что он не женат и у него нет подружки, маловероятно, чтобы такой молодой человек захотел встречаться с ней, даже потом, когда у нее будет новый красивый нос. Она как была «большой девочкой», так ею и осталась.

Незнакомец показал на ее толстовку.

— Северо‑Западный? Моя сестра тоже его окончила.

— И я, — пролепетала Виктория, окончательно смутившись.

— Прекрасный университет! Но климат жуткий. А я со своего Среднего Запада рвался уехать подальше. Я окончил Дьюк. — Он говорил об университете в Северной Каролине, одном из лучших в стране. Виктория хорошо это знала, потому что всегда помогала своим ученикам писать вступительные работы. — Брат у меня учился в Гарварде. Родители этим ужасно гордятся. А меня вот не взяли. — Он улыбнулся. — Потом я учился на юриста в Нью‑Йоркском универе, так здесь и обосновался. А вы? Родом из Нью‑Йорка или приехали откуда? — Молодой человек говорил без умолку. Виктории все происходящее казалось нереальным: она крутит педали в компании обворожительного мужчины, он рассказывает о родне, об учебе, о своем происхождении и сам интересуется ею. При этом держится так, словно у нее с лицом все в порядке, будто нет этих синяков и кругов под глазами. Он смотрел на нее, как смотрят на хорошеньких женщин. Он что, слепой?

— Я из Лос‑Анджелеса, — ответила она. — Сюда приехала после колледжа, я преподаю в частной школе.

— Ого! Интересная работа! — оживился он. — С маленькими работаете или со старшими?

— Выпускные классы. Английская филология. С ними работать нелегко, но я их люблю, — улыбнулась она, молясь о том, чтобы выглядеть достойно. Но незнакомец продолжал оживленно разговаривать, ее внешний вид его, судя по всему, ничуть не беспокоил.

— Трудный возраст! По себе сужу. Я в старших классах родителям скучать не давал. Дважды без спросу брал отцовскую машину и разбивал вдребезги. В Иллинойсе по гололедице — это раз плюнуть. Повезло еще, что сам жив остался. — Потом он рассказал, что вырос в пригороде Чикаго, как можно было догадаться, в богатом пригороде. Даже в спортивном костюме он выглядел потрясно, а его стрижка наверняка стоила кучу денег. Сама Виктория ходила в зал в чем‑нибудь стареньком, а маникюр в последний раз делала неделю с лишним назад. Это было единственное дорогое удовольствие, которое она себе позволяла, но после операции ей было не до маникюра. Не хотелось лишний раз объясняться по поводу повязок, тем более что она пока в основном сидит дома. И вот теперь она общается с самым красивым мужчиной из всех, кого встречала в своей жизни, а у нее ни прически, ни лака на ногтях…

Тренажеры остановились практически одновременно, и оба спрыгнули на пол. Незнакомец объявил, что идет в сауну, а потом с располагающей улыбкой протянул руку.

— Кстати, меня зовут Колин Уайт.

— Виктория Доусон.

Они пожали друг другу руки, перебросились еще парой ничего не значащих фраз, после чего Виктория собрала вещи и ушла, а Колин отправился в парную, по дороге разговаривая с каким‑то знакомым. Виктория шла домой и думала о новом знакомом. После тренировки она чувствовала себя превосходно, тем более что они так мило поболтали с Колином. Хорошо бы не в последний раз!