Потрясающая красота

— А ты как думаешь? — с тревогой спросил Сет, когда Пармани забрала детей мыться. До этого они разговаривали через голову Молли. Олли был еще совсем несмышленым.

— Не знаю.

По словам Генри, присутствие Сары на слушаниях дела и в суде имело большое значение. Это способствовало бы созданию впечатления его респектабельности.

— Ты будешь мне нужна во время судебного разбирательства, — честно признался Сет, — но еще больше потом. Я могу надолго исчезнуть. — Глаза Сары наполнились слезами. Она встала и отнесла детские тарелки в мойку. До этого она крепилась — не хотела, чтобы дети или даже Сет видели ее слезы. Сет подошел к ней. — Не бросай меня сейчас, Сара. Я тебя люблю. Ты моя жена. И не можешь бросить меня в беде. — В его голосе слышалась мольба.

— Что ж ты об этом не думал раньше? — прошептала Сара. Она стояла в своей кухне, такой красивой и уютной, кухне обожаемого ею дома, и по ее щекам текли слезы. Она оплакивала не потерю дома и безбедной жизни, ей было горько от того, что муж ее оказался продажным и безнравственным человеком. Он не задумываясь разрушил их будущее и теперь обращается к ней за поддержкой. Она, видите ли, нужна ему.

А нужен ли он ей? А как же дети? Вдруг он просидит все тридцать лет? Что тогда будет с детьми?

— Я же хотел обеспечить семью, — упавшим голосом оправдывался Сет. — Для тебя, Сара, и для них. — Он указал рукой наверх, на второй этаж, где находились дети. — Наверное, я был слишком нетерпелив, поэтому все испортил. — Он понурился. Но Сара понимала, что он старается вызвать жалость к себе. И это его стремление было тем же, что и готовность предать друга. Все остальное пусть горит синим пламенем.

— Ты хотел всего добиться с помощью обмана. Это совсем другое, — напомнила Сара. — И вовсе не семья была для тебя главным. Главным был ты сам: Тебе хотелось почувствовать себя победителем во что бы то ни стало, даже в ущерб своим детям. Если ты отправишься за решетку на тридцать лет, они вырастут без тебя. Лишь изредка будут видеть тебя во время свиданий. Как если бы ты умер. — Боль и страх Сары сменились гневом.

— Нет уж, спасибо, — сказал Сет, и в его глазах вдруг мелькнуло что-то отталкивающее. — На это не рассчитывай. Не дождешься. Все свои денежки до последнего пенни я потрачу на лучших адвокатов, которых только смогу найти, и если потребуется, буду целую вечность подавать апелляции. — Однако они оба знали, что расплаты не миновать и последнее преступление выведет следствие на все остальные их с Салли махинации. Сара чувствовала, как Сет стремительно тянет ее на дно за собой, и решила во что бы то ни стало не дать ему погубить себя с детьми. — А как же клятва «хранить верность в счастье и в несчастье»?

— Вряд ли в клятве под несчастьем подразумевались мошенничество с ценными бумагами и тридцатилетний срок, — дрожащим голосом ответила Сара.

— Речь шла о том, чтобы поддерживать мужа, когда тот по уши в дерьме. Я строил для нашей семьи светлое будущее, Сара. Безоблачное будущее. Ведь мы жили «в счастье», и ты не жаловалась, когда я купил этот особняк и дал тебе возможность забить его предметами искусства и антиквариатом, когда я заваливал тебя драгоценностями и дорогими шмотками, когда приобрел дом на Тахо и самолет, ты тоже не протестовала. Не возмущалась, не говорила, что это слишком.

Сара ушам своим не верила: неужели это Сет говорит ей? К горлу подкатила тошнота.

— Я же говорила, что меня беспокоят такие траты, — напомнила она. — Все это появилось так быстро, я оглянуться не успела. — Теперь она знала, каким образом. Все это было приобретено на нечестно добытые деньги. Сет обманом заставил инвесторов поверить, что имеет больше, чем на самом деле, и они с риском для себя вкладывали деньги в его фонд. Насколько Сара понимала, кое-что из этого оседало в карманах у Сета. Эта догадка осенила Сару внезапно, и это было очень похоже на правду. В своем стяжательстве Сет ни перед чем не останавливался, и теперь его ждало неотвратимое падение на самое дно. И ее, возможно, тоже, после того как он разрушил их жизнь.

— Ты же ни от чего не отказывалась и не пыталась меня остановить, — упрекнул ее Сет.

Сара посмотрела ему прямо в глаза.

— А я могла остановить тебя? Вряд ли. Тобой всегда руководили жадность и амбиции. Ты перешел все границы, а в итоге пострадали мы все.

— Но в тюрьме-то сидеть мне, а не тебе.

— А на что ты надеялся, когда влезал в это дерьмо? Ты не герой, Сет, а самый настоящий мошенник.