Ежевичное вино

Только он протянул руку к лоскуту, как что-то хрустнуло под левой ступней и, яростно лязгнув, сжало челюсти, прокусив мягкую кожу ботинка и впившись в лодыжку. Нога подвернулась, Джей упал спиной на траву, и боль, поначалу просто скверная, стала тошнотворной. Бранясь, он схватился за чертову штуку, неразличимую в тусклом свете, и пальцы наткнулись на что-то зазубренное и металлическое, вцепившееся в его стопу.

Капкан, озадаченно подумал он. Какой-то капкан.

Мыслить разумно было больно, и несколько драгоценных секунд Джей лишь глупо дергал штуку, которая впивалась все глубже. Его пальцы скользили по металлу; он понял, что истекает кровью, и запаниковал.

Усилием воли он заставил себя замереть. Если это капкан, значит, его можно открыть. Вообразить, будто кто-то поставил его на человека, — что за паранойя! Наверное, кто-то ловил кролика, лису — в общем, зверька.

На секунду злость притупила боль. Какая безответственность, какая преступная халатность — ставить ловушки на животных так рядом с домом, с его домом! Джей ощупал капкан. Древний какой-то, примитивный. Будто раковину моллюска прибили к земле металлическим колышком. Сбоку защелка. Джей ругался и боролся с механизмом, ощущая, как с каждым шевелением зубы капкана все глубже вгрызаются в лодыжку. Наконец он справился с защелкой, но разжать металлические челюсти удалось не сразу. Избавившись от капкана, Джей неловко отодвинулся и попытался оценить ущерб. Ступня изрядно распухла в ботинке, снять его обычным путем будет сложно или вообще невозможно.

Стараясь не думать о многочисленных штаммах бактерий, что уже сейчас, возможно, вьют в нем гнездо, Джей заставил себя встать и даже умудрился неуклюже допрыгать до дорожки, где сел на камни и попытался стянуть ботинок.

Потребовалось минут десять. Закончив, он вспотел. Было уже слишком темно, ничего не разглядишь, но и так понятно было, что он не скоро рискнет ходить.

20

Пог-Хилл, лето 1977 года

Новые укрепления Джо — не единственное, что изменилось в Пог-Хилле в тот год. На Дальнем Крае появились гости. Джей по-прежнему бывал там раз в пару дней, привлеченный его обещаниями благородной запущенности, гниения с миром. Даже на пике того лета он не отказался от излюбленных привычек; бывал на берегу канала, у зольной ямы и на свалке, отчасти искал что-нибудь полезное для Джо, отчасти потому, что само место до сих пор его пленяло. Видимо, оно привлекло и цыган, которые явились в один прекрасный день на четырех потрепанных фургонах и составили их вместе в квадрат, словно повозки первопоселенцев для защиты от врагов. Фургоны были серыми и ржавыми, оси прогибались под грузом накопленных пожитков, двери висели на веревках, окна побелели от времени. Люди разочаровывали не меньше. Шестеро взрослых и столько же детей в джинсах, комбинезонах или дешевых ярких нейлоновых тряпках с рынка; от них несло едва заметной нечистоплотностью — зримое воплощение запахов их лагеря, неизбывной вони жира для жарки, грязного белья, бензина и мусора.

Джей никогда прежде не видел цыган. Эти неряшливые, прозаичные бродяги были совсем не такими, какими он представлял их по книгам. Он воображал запряженные лошадьми кибитки с диковинно раскрашенными боками, опасных темноволосых красоток с кинжалами, заткнутыми за пояса, слепых старух с даром к прорицанию. Конечно, рассказы Джо о цыганах все это подкрепляли. Джей наблюдал за фургонами со своей выигрышной позиции над шлюзом, и вторжение его раздражало. Они казались совсем обыкновенными, и пока Джо не подтвердил их экзотическую родословную, Джей склонен был считать их всего лишь отдыхающими, туристами с юга, приехавшими на торфяники.

— Нет, сынок, — сказал Джо, когда мальчик показал на далекий лагерь, на бледную струйку дыма, поднимающуюся из жестяной трубы в небо Дальнего Края. — Это не туристы. Еще какие цыгане. Может, и не настоящие ромалэ, но чавэла-то уж точно. Бродяги. И я таким же был. — Щурясь в сигаретном дыму, он вперил любопытный взгляд в лагерь. — Небось зазимуют. Как весна — в путь. На Дальнем Крае никто их не тронет. Туда больше не ходят.

Конечно, он был не совсем прав. Джей полагал Дальний Край своей территорией и несколько дней наблюдал за цыганами с возмущением, как за бандой Зета в первый год. Он редко видел шевеление вокруг фургонов, хотя иногда замечал белье, развешанное поблизости меж деревьев. Пес, привязанный к ближней повозке, иногда захлебывался пронзительным лаем. Пару раз Джей видел женщину, что несла к фургону воду в больших канистрах. Вода поступала из какого-то крана, вделанного в квадрат бетона у гаревой дороги. Такой же агрегат красовался на противоположной стороне лагеря.