151 эпизод ЖЖизни

Мне тут на днях сказали шутку. Шутка детская, но очень меня порадовала. «Папа Карло приделал Буратино вместо одной ноги колесо, и пошло-поехало».

Как-то так и живём (улыбка).

30 января

Вчера исполнилось 150 лет со дня рождения Антона Павловича Чехова. Очень хорошо помню, как он появился в моей жизни. Я учился в третьем классе, и мы читали письмо того самого Вани Жукова тому самому дедушке. А потом должны были написать сочинение. Тема сочинения была такая: как бы дедушка ответил внуку, если бы получил письмо. Мне за моё сочинение поставили трояк. Я пытался изобразить, как может говорить, по моему тогдашнего разумению, деревенский человек. Но особенно учительницу возмутило, что дедушка в моём сочинении в ответ на Ванин рассказ про хозяйку, которая рыбьей мордой тыкала ему в лицо за то, что неправильно рыбу чистил, написал внуку приблизительно следующее: «А на хозяйку ты не серчай. Она плохому не научит. Это тебе наука на всю жизнь». Учительница меня отругала и потребовала, чтобы я внимательнее относился к её рекомендациям.

Тот чеховский рассказ и ещё «Спать хочется» так меня потрясли! Мы тогда жили с родителями в общежитии, и они очень много работали. А вокруг общаги были только котлованы со сваями да стройки. Грязь – непролазная. А потом ударила лютая зима. И родители с осени оставили меня на «продлёнку», то есть мне с утра и до самого вечера приходилось находиться в школе. А я изнывал от школы, хотел бежать из неё после уроков стремглав. Мне невыносим был сам школьный воздух, цвет школьных полов и стен, невыносимы были школьная еда и школьная форма. Я страдал. Каждый день я придумывал обращение к родителям, хотел убедить их в том, что меня не надо оставлять в школе на весь день, но не получалось. То, начиная им что-то говорить, я сбивался и просто плакал от отчаяния, то у них не было времени меня выслушать. Но прочитав чеховский рассказ, я вдруг ощутил такую поддержку, такое сочувствие именно мне, что сел и написал родителям письмо, которое они так и не прочли: они сами почувствовали, что мне плохо, и забрали меня с «продлёнки». Но письмо-то я написал, и мне это подсказал Чехов!

Когда я начал работу над текстом «Как я съел собаку», первым был написан эпизод про утро перед школой и поход туда. Я, конечно же, обращался к Чехову… Я получал и получаю много записок, писем, или мне при встрече люди говорят, что после того как увидели и услышали этот фрагмент, они перестали утром дёргать своих детей, стараются будить их по возможности нежно, не подгонять и не кричать на них перед тем, как отправить в школу. И происходит это только потому, что они вспомнили, как им самим было плохо. Если бы тогда Чехов меня не поддержал, если бы я не почувствовал со стороны взрослого человека понимание и сочувствие, вряд ли сегодня мне удалось бы написать что-то сколько-нибудь стоящее.

В Таганроге в доме Чехова президент встретился с театральными деятелями. Нелепое мероприятие. Антон Павлович посмеялся бы, глядя на то, что там происходило. К тому же он был бы самым молодым участником встречи. Как удивился Медведев, когда ему сказали, что ежегодно театры посещают тридцать миллионов человек! Он даже выразил изумление. Конечно! Такая цифра! Какой же бред творится в стране! Врут уже везде и во всём. Наши престарелые театральные деятели словно отчитывались о проведённых выборах. Тридцать миллионов! Что они хотели этим сказать? Что у нас каждый пятый посещает театр? Цифра нелепо завышена, даже если считать не число посетивших театр, а некие человеко-часы, проведённые людьми в театрах, а также всех несчастных школьников, которых принудительно, табунами, водят на спектакли по произведениям из школьной программы. И всё это говорилось в доме Чехова! Нашли бы какое-то другое место для таких заявлений.

Самым трогательным на встрече было высказывание, точнее, попытка высказаться о возрасте Чехова, которую предпринял президент. Он сказал, что его поражает тот факт, что Чехов умер в 44 года. Дмитрий Анатольевич сказал, мол, мне не верится… а потом растерялся, и было видно, что он хочет сказать: вот он уже старше Чехова, а Чехов – это ЧЕХОВ, а он, Дмитрий Анатольевич, он… Но не получилось у него, не смог завершить фразу, не решился, запутался. Я даже ему посочувствовал.

Мне нравится небольшой памятник Чехову в городе Томске. Когда Антон Павлович ехал на Сахалин, он в Томске побывал и написал о городе крайне неприятные слова, что там всё плохо, еда плохая, грязно и так далее. Томичи ответили ему достойно. Они сделали небольшую бронзовую скульптуру: Чехов, маленький, смешной, стоит босиком в медной луже, держа за спиной зонтик. И весь-то он какой-то жалкий и нелепый. Мне очень нравится то, что Чехов, любимый, прекрасный и даже великий, спустя многие годы позволяет к себе такое отношение. Он всей своей жизнью и своей литературой, своим образом допускает свободное и живое к себе отношение, не бронзовея даже в бронзе.