151 эпизод ЖЖизни

– Отказался, – повторил Боря, – понимаешь. мне эта тема, за которую они ухватились, уже не очень-то интересна. Мне сейчас важнее другая.

И он попытался мне объяснить, какая математическая тема его волнует и вдохновляет теперь. Я отмахнулся от этого, перебил Борю и, не веря тому, что он сказал, переспросил, действительно ли он отказался.

– Да отказался я, – опять подтвердил Боря, – но они такие упрямые, попросили ещё подумать. Сказали, что через неделю позвонят опять, но заверили, что готовы ждать и дольше. Сказали, подождут, пока я посажу картошку.

– И?!

– А я сказал, что потом картошку нужно будет через три месяца выкапывать.

– Ну?

– Подождут, сказали.

К концу нашего разговора я уже сокрушительно сильно завидовал Боре. Я задыхался от зависти, у меня от зависти аж закружилась голова. Я успел пожалеть о многом, например, о своём ненужном в Америке образовании и о том, что в своё время не поступил на математический.

А Боря после этого разговора пропал из нашей компании совсем.

Только иногда я встречал его в университете. Он всегда был понурый и осунувшийся какой-то. Поговаривали, что он собирается жениться. Это была невероятная новость. Но когда я увидел Борю в студенческой столовой, с молодой особой выше и много больше самого Бори, в коричневом платье и в очках, я поверил слухам. Шли месяцы, закончилось лето и ранняя осень, но Боря никуда не уезжал. Поговаривали, что он совсем ушёл в работу и чуть ли не ночует в университете. Я перестал ему завидовать и почти начал считать его дураком. А как-то в середине октября Боря позвонил мне.

– Привет, – бодро прозвучало в телефоне, – вот звоню, чтобы попрощаться.

– Куда в этот раз?

– В Америку, – сказал Боря и подождал моей реакции, но никакой реакции не последовало. – Поеду, дружище, – продолжил он, – не могу больше. Каждый день всё думаю и думаю об этом предложении. Из-за этого уже всё здесь ненавижу. Да и Америка ещё каждый день о себе напоминает…

– Что, продолжают звонить?! Зовут? – вырвалось у меня.

– Да нет. Они сказали, что всегда ждут. Сказали, что как надумаю… не звонят они. Вот только сама Америка-то кругом. Каждый день, так или иначе, да и напомнит о себе. Всё, не могу больше! Раньше-то я о ней и не думал никогда. Жил себе. А как только стало возможно туда уехать – всё. Ни о чём больше думать не могу. Даже решил жениться. Думал, отвлекусь. А как выяснилось – невеста-то только и думала, что об Америке… Послал я её. Хотя она, может быть, лучшее, что у меня было в жизни. Больше такую не найду.

– А мама? – перебил его я.

– Мама чуть ли не выпинывает меня в Америку. Говорит: «Уезжай, я хоть умру, спокойная за тебя». Всё, брат, поеду. Устал.

– Так езжай!..

– Да не хочу я! – почти закричал Боря.

– Почему, Борька? Почему?! – не выдержал и, в свою очередь, почти закричал я.

Я почти крикнул на Борю и почти сказал ему, что любой бы на его месте, не раздумывая. Но Боря не дал мне этого сказать.

– Боюсь! Очень боюсь, – перебил меня он. – Ты пойми, я здесь-то урод, а кем я буду в Америке?

– Да не ссы, Борик! – стараясь изобразить беззаботный голос, сказал я. – Не понравится – вернёшься.

– Откуда? – после паузы тихо сказал Боря. – Из Америки? Не вернусь я. Оттуда не возвращаются. Не знаю, почему, но это знаю. Не понравится, говоришь? Это вряд ли.

Больше приятеля своего Борю я не видел никогда.

Я много раз думал впоследствии: а почему я так сильно завидовал Боре? Почему? Почему с таким трудом мне далась та интонация, с которой я сказал ему, мол, езжай, Боря. Почему я, хорошо и заботливо даже относясь к своему неуклюжему забавному приятелю, хотел, чтобы он так и жил рядом, мыкался, топтал своими нечищенными ботинками улицы нашего города и коридоры университета, где его не ценили, платили ему гроши и посмеивались над ним? Я же искренне желал Боре добра! Но я не хотел, чтобы он ехал в Америку, и завидовал ему чёрной, душной, лютой завистью. Почему? Я думал об этом.

И я постарался ещё всерьёз подумать: а сам-то я хотел бы уехать в Америку?..

Вот взять и уехать, уплыть, улететь? Вот так взять – и в Америку? Ну, допустим, дали бы мне билет, визу и сказали бы: «Давай, вперёд!».

Я думал об этом. Я размышлял, почему завидовал Боре, почему его отъезд так меня беспокоил, волновал и заставлял по этому поводу переживать. Я думал и понял, что если говорить серьёзно и ответственно, то уезжать в Америку я не хочу и, наверное, не хотел никогда, это я понял, потому что думал.