Зоя

— Да, если это возможно. Возвращаться в Петроград сейчас нам нельзя. — И чуть было не добавила:

«Ни сейчас, ни потом». Она все же надеялась, что жизнь войдет в прежнее русло. Иначе и быть не может. Стоит только приехать царю и… Разумеется, слухи об отречении — наглая ложь, намеренно повторяемая бунтовщиками и изменниками, чтобы запугать народ и подчинить его себе.

— Мы поместим вас в Машиной комнате, хорошо?

А Зоя…

— Зоя будет со мной. Так, теперь чем я могу вам помочь, Алике?

Императрица благодарно улыбнулась при виде того, как старая графиня сбросила с плеч шубу и поддернула манжеты своего скромного платья.

— Отдохните с дороги. Зоя пока побудет с девочками — пусть поболтают в свое удовольствие.

— Я не устала, пойдемте, Алике, приведем остальных. — И с этой минуты Евгения Петровна стала деятельно ухаживать за больными — поить их с ложечки, обтирать влажными салфетками, перестилать постели.

Было уже около полуночи, когда наконец легли спать. Евгения Петровна скоро заснула, а Зоя, прислушиваясь к ее негромкому храпу, думала о том, что всего три недели назад она сидела в этой самой комнате с Машей, и та подарила ей флакончик ее любимых духов. Теперь все было разрушено, хотя никто из девочек еще не осознал этого. Да и она сама вряд ли понимает смысл происходящего — даже после всего того, что ей пришлось увидеть в Петрограде… А великие княжны больны и так бесконечно далеки от уличных беспорядков, от взбудораженных толп, от убийств и грабежей… Ей казалось, что у нее перед глазами навсегда останется объятый пламенем дом на Фонтанке и истекающий кровью Николай. И подумать только — прошло всего четыре дня… Зоя заснула, когда за окном уже брезжил рассвет. Она думала о том, скоро ли вернется государь, войдет ли жизнь в прежнюю колею, — и тут сон спутал ее мысли.

На следующий день к пятичасовому чаю приехал дядя царя, великий князь Павел, и сообщил, что Николай накануне отрекся от престола в пользу своего брата Михаила, который был просто ошеломлен свалившейся на него властью — он был совершенно не готов взять в свои руки бразды правления. Только Алике и доктор Федоров понимали, почему Николай не передал трон Российской империи сыну: хроническая и неизлечимая болезнь наследника держалась в тайне. Создано Временное правительство. Алике молча выслушала эти новости. Ей хотелось только одного — увидеться и поговорить с мужем.

Назавтра, когда царь приехал в Ставку, в Могилев, чтобы попрощаться с армией, этот разговор состоялся. Алике позвали к прямому проводу, когда она вместе с доктором Боткиным давала лекарство Анастасии.

Царица бросилась к аппарату, надеясь, что он скажет: все ложь, но первые же слова убедили ее, что все, к несчастью, правда, и все кончено — и жизнь, и мечты, и династия. Николай пообещал скоро приехать и, как всегда, с нежной заботой расспрашивал о здоровье детей.

В воскресенье в Царское Село из Петрограда приехал генерал Корнилов справиться о том, не нуждается ли Алике в чем-либо. Ее первая мысль была о раненых, за которыми она ухаживала в госпитале, и она попросила генерала помочь им продуктами и лекарствами. Она еще не привыкла к мысли, что это уже не «ее» раненые. Корнилов пообещал сделать все возможное, но что-то в его поведении навело царицу на тревожные мысли — несомненно, худшее было еще впереди. Она приказала Нагорному не отходить ночью от постели наследника и сама долго не ложилась спать. Далеко за полночь она наконец ушла к себе, и в ту же минуту раздался осторожный стук в дверь: Евгения Петровна принесла ей чашку чаю. Она заметила на глазах царицы слезы и погладила ее по плечу:

— Что я могу сделать для вас, Алике?

Царица, сохраняя свой величаво-горделивый вид, чуть качнула головой. «Ничего сделать нельзя», — ответили ее глаза.

— Спасибо, милая Евгения Петровна, — сказала она вслух. — Я хочу только одного — чтобы Ники вернулся. Мне вдруг стало страшно за детей.

Евгения чувствовала то же, но не хотела пугать императрицу.

— Мы все рядом с вами, — сказала она.

Эти «все» — горсточка верных друзей. А остальные бросили, предали, изменили. Тяжесть становилась непереносимой, но Алике знала: она должна сохранять твердость духа.

— Вам надо хоть немного отдохнуть, Алике. Ложитесь, поспите.

Царица обвела блуждающим взглядом розовато-лиловые стены спальни.

— Мне надо… Мне надо… Я должна сегодня ночью сжечь дневники… и письма… Низкие люди могут использовать их против Ники…