Версальская история

— Я уверен, завтра тебе дадут отдохнуть, ведь твои коллеги наверняка видели тебя по телевизору, — сказал он. — Ты была просто великолепна. Все мои друзья решили, что ты — новая звезда кинематографа. Продюсеры будут просто драться, чтобы заполучить тебя.

— Посмотрим, — улыбнулась Алекс, выходя из машины у парадных дверей «Версаля». Она была рада, что они наконец оказались дома. Алекс ужасно устала от шума и всеобщего внимания, и все равно это был поистине волшебный вечер, который — она знала — она забудет не скоро. И это внимание Купа, и роскошное платье, и сапфиры.

— Мне хотелось бы купить его для тебя, — с сожалением сказал Куп, когда Алекс снимала ожерелье, чтобы вернуть ему. — Увы, я не могу себе этого позволить, — со вздохом добавил он, убирая украшения в домашний сейф. Гарнитур стоил три миллиона долларов — во всяком случае, именно такая сумма была написана на квитанции, которую Алекс видела у Купа. Это была немалая сумма, и впервые Куп признался, что ему что-то не по средствам. Впрочем, позволить себе купить такой гарнитур могли очень немногие, да Алекс и не приняла бы от него такого подарка. Ей было достаточно того, что Куп подумал об этом и выбрал для Алекс уникальные украшения, каких не было ни на одной звезде на церемонии. Только на приеме, где Алекс и Куп познакомились, она видела похожее ожерелье на Луизе Шварц.

— Ну что, принцесса, пойдем спать? — спросил Куп, снимая смокинг и ослабляя галстук. Несмотря на усталость, он выглядел так же безупречно, как и в начале вечера.

— Посмотри хорошенько, разве я еще не превратилась в тыкву? — откликнулась Алекс, которая поднималась по лестнице, держа в руке атласные туфельки на высоком каблуке.

У Алекс не было сил даже подобрать платье, и подол волочился за ней по ступенькам.

— Нет, моя дорогая, — тихо ответил Куп, — Не превратилась и никогда не превратишься.

Услышав эти слова, Алекс обернулась и благодарно улыбнулась Купу. С ним она чувствовала себя как в самой настоящей сказке — во всяком случае, ощущение нереальности происходящего нередко посещало ее. Алекс даже приходилось напоминать себе, что на самом деле она врач, работает в больнице, выхаживает младенцев и живет в однокомнатной квартирке, до потолка набитой всяким хламом. Правда, у нее были гораздо большие возможности, но она уже давно запретила себе пользоваться ими. А Куп привнес в ее жизнь роскошь, красоту, волшебство.

Она заснула в его объятиях, как только ее голова коснулась подушки. Когда в половине шестого прозвонил будильник, Алекс только перевернулась на другой бок. Она бы определенно проспала, но Куп не без сожаления разбудил ее.

Через полчаса Алекс уже ехала в своем стареньком «Фольксвагене» по направлению к больнице. Она окончательно пришла в себя, но прошедшая ночь по-прежнему казалась ей чудесным сказочным сном. Алекс была готова предположить, что все это произошло не с ней, пока не увидела утренние газеты. Все они, словно сговорившись, опубликовали на первой полосе огромную фотографию, на которой она была запечатлена вместе с Купом в момент, когда они поднимались по лестнице церемониального зала Академии киноискусств.

— Смотри, эта актриса ужасно похожа на тебя! — сказала Алекс одна из сиделок, заглянувшая ей через плечо, пока та в немом изумлении рассматривала снимок. Потом взгляд сиделки упал на подпись под фотографией, и глаза ее удивленно округлились. Александра Мэдисон. Куп забыл сказать репортерам, что она — врач, и Алекс в шутку упрекнула его за это. «Теперь они напишут, что я — просто Александра Мэдисон, — сказала она ему, не подозревая, как близки ее слова к истине. — „Доктор Александра Мэдисон“ смотрелось бы куда внушительнее! Хотя это и не ученое звание, но я горжусь им, и мне хотелось бы, чтобы ты именно так меня представил».

"Я не сказал им, что ты доктор, по одной простой причине, — со смехом парировал Куп. — Если бы репортеры узнали, что ты доктор, уже завтра все газеты писали бы о том, что меня повсюду сопровождает личный врач-геронтолог.

Или того лучше — медсестра психоневрологического профиля".

Как бы там ни было, на фотографиях в газетах Алекс буквально сияла. Куп, державший ее под руку, тоже улыбался, как бы давая всему миру понять: у него все в порядке, он ни от кого не скрывается и наслаждается жизнью. Именно этого он и добивался, и его пресс-атташе, позвонивший на следующий день после церемонии, поздравил его с успехом.