Версальская история

— Клянусь тебе, Валери, — признался он матери Джимми, — больше я ни с одной женщиной встречаться не буду.

Слишком дорого это обходится в конечном итоге. Еще ничего не известно, а я уже потерял, наверное, год жизни, если не больше.

Он буквально кипел, и Валери рассмеялась.

— Свежо предание, Куп… — сказала она. — Я, наверное, не поверила бы тебе, даже если бы ты был лет на двадцать старше и лежал на смертном одре. Ведь ты встречался с женщинами всю жизнь и вряд ли сможешь без них обойтись.

За последние недели они стали видеться чаще и даже перешли на «ты». Эти разговоры были для Купа своего рода отдушиной. Здравый смысл и спокойствие Валери, трезвость ее оценок словно прибавляли Купу сил и уверенности. Куп заметил, что после этих разговоров он стал нервничать и паниковать гораздо меньше.

— Наверное, ты права, — согласился он. — Увы, в большинстве случаев это были не те женщины, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Только к Алекс это не относится.

Она совершенно особенная, и если бы не моя затруднительная ситуация, кто знает — быть может, все сложилось бы совершенно иначе. К сожалению, о том, чья она дочь, мне стало известно в тот день, когда мы познакомились, и это обстоятельство держало меня в напряжении все время, пока мы встречались. Я совершенно запутался, Алекс была мне нужна и дорога, но я не мог не думать и о мэдисоновских капиталах. Я комплексовал, меня не покидало чувство вины ; перед Алекс. Это мучило меня… Дальше ты знаешь.

Валери кивнула. Куп довольно долго пытался проверять, взвешивать свое решение, но ему никак не удавалось убедить себя в том, что он был прав на все сто процентов. Мысль о том, что существовал другой выход, но он его не нашел, не заметил, превратилась для него в навязчивый кошмар..

Лишь в последнее время Куп пришел к выводу, что поступил правильно. Как-то он признался Валери, что в качестве жены Алекс действительно была бы для него слишком молода.

— Я-то уверена, что ты сделал все правильно, — сказала Валери. — Но если бы ты все-таки женился на ней, я бы тебя поняла. Алекс — чудесная девушка, и она любила тебя.

— Я тоже любил ее и люблю, — ответил Куп. — Но вряд ли я бы все-таки женился на ней. Я никогда не хотел иметь детей, а Алекс ведь еще так молода… Мне казалось — я должен… нет, мне придется жениться на Алекс из-за денег. — Он усмехнулся. — То же самое, кстати, советовал мне и Эйб — мой бухгалтер. Но это могло кончиться большим скандалом, и хуже всего было бы в этой ситуации самой Алекс. И я боялся за нее — ведь ее семья никогда не одобрила бы этот брак.

— И что ты собираешься делать теперь? — спросила. Валери. — Ведь твои проблемы, они… никуда не исчезли.

— Надеюсь сняться в одном хорошем фильме, — ответил Куп задумчиво. — Или в нескольких дюжинах очень плохих реклам. — Он уже сообщил своему агенту, что готов взяться за роли, отличные от тех, которые играл всю жизнь. Куп решил — ничто не мешает ему представить на экране пожилого героя или отца героя. Он больше не претендовал на роль первого любовника, и агент был поражен, когда услышал это. Сам Куп тоже претерпел немалые муки, прежде чем решился сказать нечто подобное, но обратного пути у него не было. Да и агент, справившись с первоначальным шоком, заметно оживился и пообещал, что постарается в самое ближайшее время прислать ему несколько сценариев.

«Только это должна быть очень хорошая, значительная роль, — предупредил Куп агента. — Правда, я пока не собираюсь умирать, но кто знает… Не исключено, что это будет мой последний фильм, и я хочу, чтобы он вошел в историю Голливуда».

К первому июля Куп почти пришел в норму. Алекс, казалось, тоже немного успокоилась. Валери несколько раз привозила Джимми в больницу, чтобы он мог повидаться с ней, а в одно из воскресений, когда Куп был на съемках, Алекс сама приехала в «Версаль», и они все вместе поужинали с Тайрин и Марком. Джессика и Джейсон должны были вернуться в Лос-Анджелес только после Четвертого июля. В конце концов они все же согласились присутствовать на свадьбе матери, хотя и продолжали винить во всем Эдама.

Они никак не могли ему простить того, что из-за него разрушилась их семья.

— А мы собираемся объявить о помолвке, — сказал Марк, с нежностью глядя на Тайрин. Они оба были смущены и стеснялись своего нового статуса жениха и невесты. Но их лица светились такой радостью, что даже посторонний человек понял бы, эти двое влюблены друг в друга.