Версальская история

— Я уверен, что это не так, дорогая, — сказал он, стараясь быть справедливым, хотя в глубине души Марк был очень доволен, что мистер Джойс не понравился его детям. Сам Марк ненавидел Эдама всем сердцем, хотя никогда с ним не встречался и не разговаривал. Он разрушил их семью, отнял у него Дженнет и детей; такой человек просто не мог не быть подонком, и теперь Марк испытывал странное удовольствие от того, что его дочь считала так же.

— Меня от него просто тошнит, па! Он пытается казаться крутым и приказывает маме, как будто она его собственность. Мама сказала, что они познакомились всего пару недель назад, но я ей не верю. Я знаю — она врет! Эдам сам заговорил с ней о каких-то делах, которые у них были еще в прошлом году, а мама притворилась, будто не понимает, о чем идет речь. Как ты думаешь, может быть, это из-за него мы переехали в Нью-Йорк?

Она ждала ответа, а Марк не знал, что ей сказать. Джессика, несомненно, была потрясена тем, что произошло. Марк знал, что рано или поздно все откроется; они не должны были обманывать детей, но Дженнет убедила его, что так будет лучше, и он позволил ей поступить по-своему. И вот теперь Джессика и Джейсон узнали правду. Интересно, что теперь предпримет Дженнет? Судя по горьким рыданиям, которые то и дело прерывали речь Джессики, потрясение девочки было глубоким и болезненным.

— Я не знаю, Джесс, — проговорил он наконец. — Спроси лучше у мамы.

— Но ведь это из-за него она ушла от тебя? — повысила голос Джессика, и Марк снова покачал головой. Марку не хотелось отвечать на этот вопрос, к тому же он боялся сказать нечто такое, что еще больше усугубит и без того непростую ситуацию.

— Как ты думаешь, он у нее давно? — снова спросила Джессика. — Может быть, мама ездила в Нью-Йорк вовсе не к бабушке, а к нему?

— Нет, она ездила к бабушке, — твердо сказал Марк. — Бабушка очень долго и тяжело болела, к тому же Дженнет беспокоилась и за дедушку тоже. — Это была только часть правды, но Марку не хватило духа сказать, что именно тогда все началось. Пусть это сделает Дженнет, подумал он про себя.

Рано или поздно ей придется все рассказать детям, если она не хочет их потерять. Если все откроется само, доверие Джессики Дженнет вряд ли удастся вернуть.

— Я хочу домой, в Калифорнию, — напрямик сказала Джессика. Она уже не плакала, только изредка шмыгала носом.

— Я тоже хочу к тебе, папа, — вмешался Джейсон, который взял трубку второго аппарата. Он не плакал, но голос его заметно дрожал. — Я его ненавижу, этого ублюдка! Уверен, тебе бы он тоже не понравился. Типичная нью-йоркская задница!

— Я вижу, Нью-Йорк так и не повлиял на твои манеры, сын, — заметил Марк. — Вот что я вам скажу, дети: вам надо .серьезно поговорить с матерью, но только не сейчас, не когда вы так расстроены. И, как ни неприятно мне это говорить, мне кажется, что вы должны дать мистеру Джойсу шанс.

Он, однако, очень сомневался в том, что его детям может понравиться ухажер матери — любой ухажер, а не только Эдам Джойс. То же самое относилось и к нему: если когда-нибудь он будет встречаться с какой-нибудь женщиной, Джессика и Джейсон, несомненно, воспримут ее в штыки, и тогда его ждет то же самое, что переживала сейчас Дженнет. Впрочем, Марк был еще довольно далек от того, чтоб" искать новую подругу жизни, так что в ближайшее время эта опасность ему не грозила.

— Вне зависимости от того, сколько ваша мама с ним знакома, — проговорил он, — мистер Джойс может оказаться очень неплохим человеком. Я уверен, что со временем вы к нему привыкнете. Подумайте о том, что он, возможно, очень дорог вашей маме, — подумайте и будьте снисходительны и к ней, и к нему. В любом случае вам не стоит решать сгоряча.

Он привел самые разумные доводы, какие только пришли ему на ум, но все было тщетно. Дети просто не желали к ним прислушиваться. Но и в том, чтобы настраивать их против человека, которого Дженнет любила и ради которого ушла от него, Марк не видел никакого смысла. Все равно того, что случилось, поправить уже было нельзя, и, если в конце концов Дженнет выйдет за Эдама замуж, им всем останется только смириться с этим. Другого выхода Марк не видел.

— Нам пришлось ужинать с ним! — сказал Джейсон несчастным голосом. — Он ведет себя так, будто он может заставить маму сделать все, что ему захочется, а она только скачет вокруг него, как дурочка. Только и слышно: «Да, Эдам!», «Хорошо, Эдам!» Когда он, наконец, свалил, она наорала на нас, словно мы нахватали двоек или разбили в школе стекло. А потом она плакала. Мне кажется, этот ублюдок ей нравится…