Версальская история

— Да-да, я помню: ты действительно говорил что-то подобное два года назад, но я-то еще здесь, не так ли? Я не разорился, не попал в тюрьму, не… Похоже, Эйб, тебе пора принимать таблетки для поднятия настроения, а то ты глядишь на вещи слишком уж мрачно… — Куп часто шутил, что Эйб Бронстайн выглядит как гробовщик, да и одевается так же.

Конечно, он никогда не говорил этого вслух, во всяком случае, не при Эйбе. Подобные вещи всегда раздражали Купа, но он не хотел смущать Эйба обидными замечаниями.

— Вы серьезно насчет прислуги? — повторил он, поглядев сначала на Эйба, потом на Лиз, и секретарша утвердительно кивнула.

— Боюсь, Эйб совершенно прав, — сказала она. — Ты тратишь огромные деньги на зарплату прислуге, а положение таково, что… Я надеюсь, впрочем, что это только временно; пройдет сколько-то месяцев, и ты снова начнешь зарабатывать большие деньги. Тогда ты снова сможешь нанять горничных, садовников, повара… — Лиз всегда старалась подбодрить Купа, подать ему надежду. Ей страшно было даже подумать о том, что может случиться, если он вдруг лишится иллюзий, которые составляли основу его жизни.

— Но скажите же мне, как может горничная, да еще из Сальвадора, справиться со всем хозяйством одна?! — воскликнул Куп, на лице которого появилось потрясенное выражение. Предложение Эйба по-прежнему казалось ему абсурдным.

— Ей не придется справляться со всем хозяйством, если ты сдашь часть дома, — резонно заметил Эйб. — Это решает по крайней мере одну проблему.

— Подумай сам. Куп, — вмешалась Лиз, — ты не пользовался гостевым крылом почти два года, а флигель закрыт уже три года. — Она говорила таким голосом, каким матери уговаривают своих малышей расстаться со старыми игрушками или доесть кашу. — Ты и не заметишь, что там кто-то живет!

— Но я вовсе не хочу, чтобы там кто-то жил! — возразил Купер. — Почему я должен пускать в свой дом посторонних людей?

— Потому что ты хочешь сохранить «Версаль» — вот почему, — ответил Эйб. — В противном случае можешь с ним распрощаться. Я не шучу. Куп!

— Ладно, я подумаю, — уклончиво ответил Куп. Все, что до сих пор говорили Лиз и Эйб, он не воспринимал всерьез.

Интересно, размышлял Куп, что за жизнь у него будет, если старый скупердяй действительно уволит всех слуг? Кто будет гладить ему рубашки, чистить костюмы, убираться, ухаживать за садом, готовить?

— А что, готовить себе завтраки, обеды и ужины я теперь должен сам? — язвительно осведомился он.

— Судя по твоим кредитным карточкам, — холодно парировал Эйб, — ты слишком часто обедаешь и ужинаешь в ресторанах, чтобы этот вопрос действительно имел для тебя существенное значение. Ты и не заметишь, что у тебя больше нет повара. То же касается и остальных. Ну а насчет уборки… Раз в месяц можно вызывать людей из бюро добрых услуг.

— Прекрасно! Может быть, лучше сразу обратиться в ближайшую тюрьму — пусть время от времени присылают нам команду заключенных. Это обойдется еще дешевле, Эйб! — В глазах Купа вспыхнул шутливый огонек, и старый бухгалтер в отчаянии воздел руки.

— С тобой просто невозможно иметь дело! — воскликнул он. — Ты совершенно не слушаешь, что тебе говорят. Положение отчаянное. Куп, я обязан принять меры. Я уже подписал чеки для слуг. Выходное пособие для всего штата составило кругленькую сумму, но это, к счастью, последняя трата.

— Я свяжусь с риелторским агентством в понедельник, — тихо добавила Лиз. Ей ужасно не хотелось еще больше расстраивать Купа, но выхода не было. Не могла же она сдать флигель и гостевое крыло без его ведома! В глубине души Лиз, впрочем, считала, что Эйбу пришла в голову очень неплохая идея. Куп редко пользовался гостевым крылом, а про флигель у ворот он вообще не вспоминал уже лет пять.

Между тем оба были прекрасно обставлены и могли приносить действительно неплохие деньги. Возможно, если Куп сдаст их, он в конце концов сумеет выкарабкаться, к тому же у него просто не было выхода, поскольку расстаться с домом было выше его сил.

— Ну хорошо, хорошо, — неожиданно согласился Купер.

Очевидно, он наконец воспринял вещи реально. — Можете сдать флигель и гостевое крыло, только смотрите, чтобы в моем доме не поселился какой-нибудь маньяк-убийца.

Кроме этого, у меня есть еще условие: никаких детей и собак. И вообще я хочу, чтобы моими арендаторами были женщины, привлекательные женщины, желательно — не старше двадцати восьми. Отсматривать кандидаток я буду сам… — Он ухмыльнулся, но Лиз поняла, что Куп почти согласен. Она была рада, что он не стал упрямиться, но про себя решила — нужно постараться поскорее найти жильцов, пока он не передумал.